Женщина-Кошка. Похитительница душ - Сара Дж. Маас (2018)

Мика не соврала о ее сопернике. Бывший боец – в плохой форме, но тяжелый. В два раза тяжелее ее. Отчаянно хотел вернуть долг. Бил он больно. Мягко говоря.

Но она выиграла. Взяла не грубой силой, а умом. Когда на ней почти живого места не осталось, когда он выхватил у нее из руки кнут, когда она на какое-то время ослепла на один глаз из-за струившейся крови… Она применила против него простейшие законы физики. Ее учитель естествознания мог бы ею гордиться.

Если она завтра пойдет в школу. Или на следующей неделе.

Верхний замок с щелчком открылся.

Против больших, тяжелых соперников на чистой физической силе далеко не уедешь. Нет, она брала другим: скоростью, проворством, гибкостью – за это спасибо гимнастике. И кнутом. Всем, что может вывести противника из равновесия – обуздать скорость стокилограммового мужика, который мчится на тебя, и обратить ее против него самого. Парой приемов можно превратить рьяную атаку нападающего в плачевный для соперника результат. В его падение на спину. Или удар лицом о столб. Или обвитие кнута вокруг ноги противника, способное выдернуть его из равновесия, чтобы параллельно нанести удар локтем ему в живот.

Всегда целься в мягкие части тела. Это она освоила еще до того, как впервые вышла на ринг.

В левом глазу до сих пор все расплывалось. Селина осмотрела серо-голубой подъезд: скользнула взглядом по граффити, по луже жидкости, которая мало походила на воду, – все безопасно.

Темные уголки подъезда… Именно поэтому у них на двери четыре замка. Мэгги не должна была открывать дверь ни при каких обстоятельствах. Особенно их матери. И тем, кто может быть с ней.

После последнего такого посещения полгода назад на двери осталась вмятина.

Большая, круглая вмятина рядом с глазком – ровно там, куда приземлился кулак того потного мужика, который стоял рядом с их вмазанной матерью, когда Селина отказалась открывать им дверь. Они ушли только после того, как сосед пригрозил вызвать копов.

В этом доме жили милые люди. Добрые. Но если вызвать копов, можно сделать только хуже. Копы станут задавать вопросы. Вопросы об их «семейных обстоятельствах».

Селина повернулась спиной к двери и удостоверилась, что в темном углу никто не прячется. Она сейчас в такой форме, что… Ей удалось открыть второй замок. И третий.

Когда она приступила к четвертому, в подъезде заворчал лифт. Измятые двери наконец открылись, выпуская миссис Салливан: в одной руке – сумки с продуктами, из пальцев другой торчат ключи, как металлические когти.

Их глаза встретились, когда старая американка проходила мимо по коридору. Селина кивнула ей, надеясь, что капюшон толстовки, надетой под куртку, прикрывает ее лицо.

По крайней мере кнут был надежно спрятан за ее спиной. Миссис Салливан нахмурилась, цокнула языком и заторопилась к своей двери с пятью замками.

Селина, осознавая, что соседка следит за каждым ее движением, не торопилась и спокойно открывала четвертый замок. Она задумалась, стоит ли объяснять миссис Салливан, что она медлит не потому, что хочет ограбить ее. Задумалась и решила промолчать, увидев, какой ухмылкой ее одарила старуха.

Отбросы – это слово плясало в глазах у миссис Салливан перед тем, как девушка захлопнула дверь к себе в квартиру и замки щелкнули, закрывшись. Селине было слишком больно, чтобы беситься из-за такого. Она слышала и похуже.

Открыв последний замок, она вошла в квартиру, тут же захлопнула дверь и начала запирать ее. Один замок, второй, третий… и цепочка на самом верху.

В квартире царил полумрак, источником света был только желтый уличный фонарь, стоящий во дворе, куда выходили окна их кухни-гостиной. Селина была уверена, что в Готэме найдутся люди, у которых ванная комната в квартире больше, чем все их жилье, но, по крайней мере, она, как могла, поддерживала тут чистоту.