Женщина-Кошка. Похитительница душ - Сара Дж. Маас (2018)

Это все, конечно, любопытно. Он видел протоколы с места преступления. Никто не пострадал, просто украдены неприлично дорогие вещи. А если они еще и Бэт-сигнал расстреляли, то можно с уверенностью сказать, какого спящего пса они дразнят.

Или спящих ночных мышей.

– Я оставлю это себе?

Люк поднял пулю. Гордон поправил очки.

– Конечно. Наши эксперты ее уже видели. Забирайте.

Гордон указал подбородком на дверь, молча дав понять, что его посетителю пора. Приказ заставил Люка ощетиниться, но он справился с гневом.

– Кроме того, – добавил Гордон, проведя рукой по каштановым с проседью волосам, – мне не кажется, что они добиваются внимания именно со стороны ГДГП.

Именно. Эта мысль проникла в самые пыльные, давно спящие уголки сознания. За океаном он был экспертом по баллистике, и эта пуля, этот новый вор…

Давай, найди меня, – будто говорила ему пуля.

И, возможно, на него как-то подействовали вспышки молний или жара на исходе августа, но Люк склонялся принять безмолвное предложение.

* * *

Селина стояла, прислонившись к двери из резного дуба, и наблюдала, как торговец древностями вписывает в блокнот очередной столбец цифр.

Он осматривал статую Бастет уже двадцать минут, золотистые лампы в его роскошном кабинете светили тускло, и только смотровой светильник над статуей горел ярко. Она все это время стояла, прислонившись к двери. С ног до головы в черном, лицо скрыто Маской смерти и глубоким капюшоном толстовки.

«Эффектно», – сказал перекупщик, пропуская ее через черную дверь. Она ничего не ответила, рассчитывая, что тишина и кнут, висящий на боку, за нее объяснят, чего ему стоит бояться. Несмотря на то что на черном рынке работало полным-полно антикваров, найти перекупщика было легко. Разумеется, статуя, украденная из Музея древностей, это дело особого рода, но Селина исследовала этот вопрос. И знала, что этот человек наверняка найдет способ сделать так, что статуя исчезнет, а вместо нее появятся деньги.

Наконец он отложил лупу, снял латексные перчатки и провел рукой по лысой, бледной голове.

– Ну, она точно подлинная.

Селина ждала, скрестив руки на груди.

Его темные глаза-бусинки сузились.

– Вы же понимаете, как тяжело будет замести следы, если я стану ее продавать? Осторожность такого уровня дорого обходится.

– Назовите цену.

Шлем искажал ее голос, но она все равно старалась говорить низко и хрипло.

Театр обожала ее сестра, но за последние два года Селина обзавелась своими приемами. Перекупщик осмотрел статую, потом ее.

– Девятьсот тысяч.

– Она стоит гораздо больше.

– Я же объяснил: осторожность дорого стоит. Нужно подделать документы о собственности, тайно переправить ее покупателю… Все вместе выходит недешево.

Селина и бровью не повела.

– Я возьму за нее миллион двести.

Перекупщик выпрямился на стуле из зеленой кожи.

– Вы возьмете за нее девятьсот тысяч, потому что вам будет крайне сложно найти другого дилера, который осмелится даже просто прикоснуться к украденной вещи подобного рода. Особенно к украденной так публично.

Он снова окинул ее взглядом, будто оценивая, сама она ее украла или нет.

Она никак не выдала себя. Только чуть пошире расставила ноги на синем обюссонском ковре и изящно парировала:

– Вам будет крайне сложно найти другую такую вещь, так как правительство Египта закручивает гайки на рынке торговли древностями.

Перекупщик положил руки на письменный стол, сплетая пальцы.

– Миллион.

Она встретилась с ним взглядом.

– Миллион двести.

– Больше миллиона вам не получить.

Селина крадучись подошла к столу. Ее ноги утопали в толстом ковре. Она обернула статуэтку в бархатную ткань и убрала ее в продолговатую деревянную шкатулку, которую принесла с собой.

– Посмотрим, согласятся ли с этим лондонские антиквары.