Саксонская трилогия (сборник) - Юзеф Игнаций Крашевский (1875)

– Я хочу доверить тебе самое дорогое, что у меня есть, обещай, поклянись, что разве только вместе с жизнью ты расстанешься с этим; не дашь вырвать силой, будешь беречь мое сокровище, мою честь, как…

– Как святыню, – ответил Заклика, снова поднимая руку, – можете быть спокойны.

– Ни одна живая душа не должна знать, что я вручаю тебе.

– Прикажете поклясться?

– Я верю твоему слову. Но тебе нужно знать, что ты получишь на сохранение. Я сказала, ты будешь хранителем чести графини Козель. Король, разводя меня с мужем, дал письменное, скрепленное печатью обязательство жениться на мне после смерти королевы. Стать фавориткой короля я бы ни за что не согласилась. Теперь, когда король изменил своему обещанию, они постараются вырвать у меня эту позорящую короля бумагу. Меня могут схватить, но и под пыткой я им не выдам, где спрятана бумага. Замуровать ее? Зарыть? Это грозит мне изгнанием, носить при себе – рискованно.

Козель открыла шкатулку красного дерева, оправленную в серебро и слоновую кость, достала из шкатулки золотую коробочку, а из нее кожаный мешочек с печатями и шелковым шнуром.

– Ты не предашь меня, – сказала Козель, глядя Заклике в глаза.

Раймунд упал на колени, слезы потекли у него по усам, он поцеловал протянутую руку, схватил, оглянувшись, мешочек и, быстро спрятав его на груди, сказал приглушенным голосом:

– Только смерть заставит меня расстаться с ним.

Анна быстро захлопнула шкатулку.

– Мы отправляемся в путь, – добавила она, – и неизвестно, что нас ждет, может быть, самое неожиданное, самое худшее, надо, чтобы у тебя были деньги.

Графиня протянула Раймунду зеленый мешочек с золотом.

– Потом отчитаюсь, – сказал Заклика.

Через несколько часов графиня с заряженным пистолетом, он всегда был при ней, пустилась в путь.

До Видавы, небольшого пограничного городка в Силезии, они доехали быстро и без происшествий. В Видаве решено было отдохнуть, расположившись на единственном здесь приличном постоялом дворе, и усталая графиня велела наскоро приготовить обед. В другом конце двора стояло с десяток лошадей, очевидно, отряд королевских гвардейцев возвращался в Саксонию. Заклика стоял на страже у дверей. Вдруг перед ним выросли Монтаргон и Ля Эй и попросили доложить графине, что, случайно узнав о ее прибытии, они хотели бы засвидетельствовать ей свое почтение.

Монтаргона Козель вовсе не знала. Она немало удивилась, когда Заклика объявил об их приходе, так как привыкла уже к тому, что все ее сторонятся. Мысль о каком-то подвохе не приходила ей в голову, она велела просить их.

Ля Эй был человек вежливый, знакомый с придворным этикетом.

Графиня Анна, научившаяся обуздывать свои чувства, даже когда сердце ее замирало от тревоги, казалась спокойной, даже веселой. Она приняла офицеров приветливо и учтиво, а так как время было обеденное, пригласила их разделить с ней скромную дорожную трапезу. За обедом беседа велась непринужденно, но к концу Монтаргон, не забывавший ни на минуту о своей миссии, стал рассказывать о Варшаве, о том, о сем, а затем обратился к графине.

– Мне кажется, графиня, – сказал он, – вы зря пустились в путь. Насколько нам известно, король сейчас очень занят, и, кто знает, не рассердится ли он. Вас могут ждать неприятности.

Козель нахмурила брови и отодвинулась вместе со стулом от стола.

– Как? Вы осмеливаетесь давать мне советы? Не хотите ли вы сказать, что лучше меня знаете короля, мое положение и как мне надо поступать?

Монтаргон растерялся.

– Простите, графиня, – пробормотал он.

– Нет, не прощу, – возмутилась Козель, – это не тактично, не учтиво. Оставьте меня в покое со своими советами, я в них не нуждаюсь.

Могтаргон побледнел, поморщился.

– В моих советах, графиня, вы действительно не нуждаетесь и выслушивать их не обязаны, но если я приехал по поручению короля?

– Короля? – удивилась Анна.

– Да.