Лишь шаг до тебя - Элис Петерсон (2014)

За воротами мамочки сбиваются в привычные стайки. Я приветливо киваю Джиму, нашему папе-домохозяйке, а сама высматриваю Бена. У Джима двое детей: Мэйси, одна из лучших подружек Луи, и двухлетний Тео, вцепившийся сейчас в отцовскую руку, пока Джим ведет его в младшую группу. На Тео красный комбинезон в рубчик, который так не подходит к его морковно-рыжим волосам. Джим худощавый и подтянутый, ибо много часов проводит на фитнесе. Когда его дети подрастут, он хочет выучиться на учителя физкультуры. Я помню, как он впервые возник у школьных ворот – в ореоле какой-то загадочности. Как-то раз одна из мамочек увидела его в бассейне; на нем были облегающие плавки, оставляющие мало простора для игры воображения. На следующее утро этой новостью с восторгом делились все собравшиеся у школьных ворот.

Джим, отведя Тео в группу, подходит ко мне, и я вижу, что, сунув руки в карманы, понурый, к нам вяло плетется Бен. Оказывается, высматривала его не я одна – Габриэла, сексапильная итальянка в шубке из искусственного меха, семенит к нему, цокая тонкими каблуками. У нее в руках ярко-оранжевое блюдо. Она замужем, но это не мешает ей флиртовать направо и налево.

– Какая досада! – комментирует сцену Джим и талантливо корчит рожицу. – Почему мне никто не преподносит лазанью?

Бен привлекает к себе внимание по разным причинам. Смерть сестры и забота о племяннице сделали его объектом сочувствия и вместе с тем возвели среди школьных родителей в ранг героя. Я чувствую, что и то и другое его тяготит, из-за этого он испытывает невероятный дискомфорт и всегда держится в стороне. Так что никому не удается познакомиться с ним поближе, даже вездесущей и напористой Габриэле.

Вот она, эффектным движением откинув назад свои темные волнистые волосы, дотрагивается до плеча Бена и начинает ему в подробностях объяснять, как разогреть лазанью. Потом, сочувственно кивая, о чем-то расспрашивает.

Сама не понимая как, я оказываюсь возле них.

– Прошу прощения, – говорю я Габриэле и поворачиваюсь к Бену, – я просто хочу спросить, не присоединитесь ли вы к нам с Джимом. Мы идем пить кофе.

– Я не пью кофе, – отвечает Бен.

Итальянский парфюм Габриэлы сшибает с ног.

Он смотрит на часы.

– Но у меня есть время на чашку имбирного чая.

Джим, Бен и я сидим за нашим всегдашним с Джимом угловым столиком в маленьком кафе «Кэмемайл»[3] на Инглендс-Лэйн, почти рядом с моей квартирой. Тут всегда людно.

Мы с Джимом с удивлением узнаем, что Бен живет на Челкот-сквер, в одном из импозантных домов, окрашенных в пастельные тона разных оттенков. Бен, как бы извиняясь, сообщил нам, что прежде он был брокером в Сити. Сейчас ему тридцать шесть.

– Конечно, вы можете ненавидеть меня. – Он пожимает плечами. – Я понимаю, мы разрушаем весь мир. Если честно, то я пошел на работу в Сити, потому что не знал, чем еще заняться. У меня скудное воображение. – Его рот кривится в легкой усмешке. В его манере есть что-то привлекательное, но вообще он явно не мой тип. Я всегда предпочитала блондинов.

– Что ж, кто-то ведь должен управлять нашей экономикой, – вежливо отвечает Джим.

Бен опять пожимает плечами.

– Знаете, все было не так уж плохо, но в конце концов я ушел оттуда. Такой стиль жизни не для меня.

Вот почему он приходил в АА?

– Чем же вы теперь занимаетесь? – спрашиваю я.

– Я бухгалтер. Занятие весьма негламурное, – он сухо усмехается, – но мне нравится независимость. Я фрилансер, сам себе хозяин и работаю с действительно интересными клиентами, часто из креативных кругов. Да и, честно говоря, сейчас мне удобнее работать дома. Чтобы присматривать за Эмили.

– Как у нее дела? – спрашивает Джим.

– Директриса сказала – она спокойная, подавленная, что неудивительно. Я уверен, вы знаете… моя сестра Грейс, мать Эмили, умерла прошлым летом.

Мы киваем.