Коварство и любовь - Бертрис Смолл (1994)

– Дитя мое, и что ты станешь делать с этим медведем, твоим супругом? Мы обе знаем, что ты ему не нравишься – спасибо юному Гансу, который слушает, что болтают в его присутствии глупцы, которые не обращают на него внимания, потому что он всего лишь мальчик! Знаю, что мама не рассказывала о том, что происходит между мужчиной и женщиной. Но я тебя просветила. Так попытайся его завоевать, девочка! Я так боюсь за тебя…

– Не стоит, – заверила Анна. – Я пока не знаю, что стану делать. Все зависит от моего супруга, короля. Возможно, он станет добрее ко мне, если я дам ему предлог для аннулирования нашего брака. Уверена, если бы он нашел повод разорвать помолвку и избежать сегодняшнего бракосочетания, он бы так и сделал. Мне говорили, что король не из тех, кто готов терпеть, если кто-то идет против его воли. Мы только что поженились. У него нет причины требовать развода, однако он мечтает от меня избавиться. Если я не предоставлю ему такую причину, он, чего доброго, убьет меня! Матушка Леве, я приехала в Англию не для того, чтобы лишиться головы, но чтобы получить свободу и не терпеть скуку, которая царит в доме моего брата! – Улыбнувшись, Анна погладила руку своей верной служанки. – Молись, чтобы я приняла верное решение.

Из передней донеслись звуки шумного веселья. Дверь спальни распахнулась. Дамы присели в реверансе. Король, в бархатном халате и ночном колпаке, с видимой неохотой вошел в спальню в сопровождении своих приближенных и архиепископа. Не говоря ни слова, король забрался на кровать и лег рядом с королевой. Архиепископ прочел молитву, чтобы брак был счастливым, а потомство – многочисленным.

Когда он закончил, король крикнул:

– Вон отсюда! Я хочу покончить с этим поскорее. Вон! Все вон!

Придворные, дамы и джентльмены, покинули спальню, усмехаясь и лукаво переглядываясь. Дверь за ними закрылась со зловещим стуком.

Жених и невеста молча бок о бок сидели в кровати. Наконец Генрих повернулся и посмотрел на свою королеву, чуть не вздрогнув от отвращения. Не то чтобы она действительно была уродлива – нет! Но черты лица были куда грубее, чем изобразил на портрете Гольбейн. И она была такая высокая и большая, особенно в сравнении с Катериной, первой Анной и его милой Джейн. Однако в глазах светился ум, и сейчас они смотрели на него с настороженностью. Уж лучше поскорее закончить дело. Протянув руку, он накрутил на палец прядь ее золотистых волос. Они были мягкие, и это ему понравилось. Хоть что-то в этой женщине ему пришлось по душе!

– Я вам не нравлюсь, – внезапно сказала Анна, в напряженном молчании ее голос звенел.

Удивленный король не ответил. Интересно, что еще она ему скажет?

– Вы бы… не женился на мне, но вы не нашел… нашел… ах! Я не знаю слово! – У нее был сильный акцент, но он отлично ее понял.

– Предлог, – осторожно подсказал он.

– Да! Вы не найти предлог, чтобы… чтобы…

– Отвергнуть, – снова подсказал Генрих.

– Да! Меня отвергнуть! – торжествующе воскликнула она. – Если я дать вам предлог, вы позволить мне остаться в Англии, Хендрик?

Король был поражен. Она пробыла в Англии всего одиннадцать дней, но уже изъяснялась по-английски, что ясно свидетельствовало о ее уме. А еще – она быстро разобралась в том, что его терзало. Не совершает ли он ошибку? Нет. Он никогда не полюбит эту женщину. Он не может ее полюбить. Не может – даже ради спасения Англии.

– Что за предлог? – требовательно спросил он, испытующе сощурив голубые глаза. – Он должен быть надежным и понятным, Энни. Говорят, что у меня и так дурная репутация… в том, как я обращаюсь со своими женами. Но это неправда. Они не понимают.

Король говорил очень медленно, чтобы она могла хотя бы отчасти понимать его слова. Но, похоже, его новобрачная понимала куда больше, чем могла сказать. Анна громко рассмеялась, и он увидел, что у нее крупные зубы.

– Я хорошо понимать Хендрик. Мы не делать любоф, и вы получить предлог. Да?