Власть меча - Уилбур Смит (1986)

Лотар купил фабрику за небольшую часть ее первоначальной цены, полностью перевез в Африку и заново собрал на плотном приморском песке рядом с заброшенной станцией по разделке и переработке китов; эта станция дала имя пустынному заливу – Китовый залив.

В первые три сезона Лотар и старый да Сильва находили большую рыбу и непрерывно пожинали урожай на отмелях, пока Лотар не рассчитался со всеми долгами. Он немедленно заказал новые корабли на замену дряхлым португальским траулерам, чья полезная жизнь подошла к концу, и при этом снова влез в долги, еще глубже, чем в начале предприятия.

А потом большая рыба ушла. По причинам, которые невозможно было установить, гигантские косяки сардины исчезли, остались лишь небольшие стайки. И пока рыбаки тщетно обыскивали океан, уходя от суши на сотни миль и больше, далеко выходя за границы экономической зоны консервной фабрики, время неумолимо шло и каждый месяц приносил вести о выросших процентах долга. Стоимость содержания фабрики и кораблей взлетела настолько, что ему пришлось залезть в еще большие долги.

Два года рыбы не было. Потом совершенно внезапно, когда Лотар готов был признать себя побежденным, океанское течение или преобладающий ветер чуть изменились и рыба вернулась, настоящая большая рыба; она с каждым днем множилась, как растет молодая трава.

«Пусть это продлится, – молча молился Лотар, глядя в туман. – Боже, пусть еще немного продлится».

Все, что ему нужно, – три месяца, всего три коротких месяца; тогда он рассчитается с долгами и опять будет свободен.

– Туман поднимается, – сказал мальчик. Лотар покачал головой, заморгал и очнулся от воспоминаний.

Туман разошелся, как театральный занавес, открылась мелодраматическая картина, чересчур яркая, чтобы быть естественной: рассвет горел и вспыхивал, как фейерверк; оранжевым, золотым и зеленым отражался он в океане, окрашивая столбы тумана в розовый и кровавый цвета, отчего казалось, будто сами воды горят нездешним огнем. Тишина усиливала волшебство этого представления, жидкая, тяжелая, как хрусталь, так что могло показаться, будто ты оглох, будто у тебя отняли все другие чувства, оставив только зрение, чтобы ты мог насладиться этим удивительным зрелищем.

Но тут взошло солнце. Ослепительный золотой луч пробил туманный покров, заиграл на поверхности океана и ярко осветил четкую линию течения. Прибрежные воды подернулись туманной синевой, спокойные и гладкие, как масло. Черта, у которой они встречались с океанскими глубинами, была прямой и острой, как лезвие ножа. За ней поверхность была темной и недружелюбной, как зеленый бархат, который погладили против ворса.

– Daar spring hy! – крикнул с носа да Сильва, показывая на границы темной воды. – Вон он прыгает!

Низкое солнце коснулось воды, и из нее выпрыгнула одна-единственная рыба, чуть длиннее руки человека, сверкавшая серебром.

– Начинаем!

От возбуждения голос Лотара звучал хрипло; мальчик поставил чашку на столик с картой, пролив несколько капель, и бросился вниз, в машинное отделение.

Лотар защелкал переключателями и приоткрыл заслонку, а мальчик внизу схватился за рукоять двигателя.

– Поворачивай! – крикнул вниз Лотар, и мальчик, напрягая все силы, начал поворачивать рукоятку, преодолевая сопротивление всех четырех цилиндров. Ему не исполнилось и тринадцати, но он был силен, почти как взрослый, и на его спине, когда он работал, бугрились мышцы.

– Давай!

Лотар перекрыл клапаны. Двигатель, еще не остывший после перехода из гавани, взревел. Из выхлопного отверстия в корпусе вырвался черный маслянистый дым, и двигатель мерно заурчал.

Мальчик поднялся по лестнице и побежал по палубе на нос, к да Сильве.