Путешествия по Африке - Василий Васильевич Юнкер (2010)

Еще во время постройки лагеря отряд воинов макарака, вооруженный копьями и сопровождаемый парой дюжин драгоманов с винтовками, направился к ближайшим деревням, находившимся за горой с северной стороны, чтобы «принести» зерновых продуктов. Звук ружейных выстрелов, донесшийся до нас, показал, что люди натолкнулись на стада скота. Негры без борьбы отдают врагам свои амбары, но скот, свое основное имущество, они пытаются спасти при всех условиях. Расстрелом нескольких негров или часто только треском ружей туземцев обращают в бегство, и их стада попадают в руки разбойничьих банд. Легко приобретенная добыча! В отчаянии от невозможности спасти свое ценнейшее имущество, дорогое их сердцу, от ненавистного вторгшегося врага, несущего туземцам полное разорение, несчастные негры прибегают к последнему средству, убивая или нанося раны лучшим животным стада. Вечером отряд вернулся; длинной вереницей спускались с горы наши люди с корзинами телебу-на на спине или голове, слышалось и громкое блеяние коз. Более пятидесяти коз было забрано у какуак.

Ночью нас подняла ложная тревога, во время которой было израсходовано много пороха. Со всех сторон слышался треск и грохот, как во время фейерверка; к этому присоединялось дикое пение макарака и бомбе. Караульный с богатым воображением, приняв качающиеся от ветра кусты за подползающих негров, выстрелил и стал, таким образом, причиной всего этого бесцельного шума. Должен сознаться, что я никак не мог освободиться от какого-то беспокойства хотя бы уж потому, что от всего сердца желал, чтобы эта разбойничья банда получила хороший урок и возмездие не только за совершенные, но и за будущие злодеяния. Я хотел верить в нападение по принципу «желание — отец мысли». Одетый, готовый ко всему, я поздно лег на свой ангареб — уже когда взошла луна и рассеяла царившую в лагере тьму. На рассвете меня разбудил шум. Три отряда воинов отправились в разных направлениях на газве. Донколанцы и регулярные войска, всего около двухсот ружей, остались для защиты лагеря. Странно было видеть, что грабящие и убивающие свободных негров участники газве, драгоманы и копьеносцы, тоже были негры; хартумцы умели использовать покоренных чернокожих с наибольшей для себя выгодой.

Чтобы составить себе представление о газве, я, в сопровождении пяти солдат и офицера Ахмет-аги, поднялся на небольшую гору на северо-востоке от лагеря. На равнине и склонах гор, тянущихся с востока на запад, на расстоянии одно-го-двух часов ходьбы находились селения негров какуак, заметные по окружавшим их полям, выделявшимся зелеными пятнами на темном фоне. Со своего места я ясно увидел, как из лежащих вдали деревень постепенно стали подниматься клубы дыма, а в подзорную трубу увидел огонь. Столбы дыма четко показывали путь поджигателей-грабителей, поднимаясь до самых высоких горных террас.

Увидев раненых среди возвращающихся, я поспешил им на помощь. В течение последующих двух часов я был занят перевязкой ран, причиненных стрелами, большей частью отравленными. Всего было двенадцать раненых, с разнообразными ранениями. Одному драгоману Рингио стрела пронзила икру, — как оказалось впоследствии, это было самым тяжелым ранением, и, неделю спустя, человек этот умер. Все остальные выздоровели, даже юноша, раненный в полость живота; у многих стрелы погнулись при ударе о кости. Сравнительно большое количество раненых было результатом чрезмерной поспешности, с какой люди набрасывались на, казалось, оставленные стада коз. Эти стада оставались добычей воинов, в то время как отобранный рогатый скот передавался управлению провинцией. Какуак из засады осыпали градом стрел наших людей, но это не спасло их стад. Я подсчитал, что к вечеру было приведено в лагерь около пятисот коз и овец. Поимки крупного рогатого скота ждать не приходилось, так как эти стада были отняты у негров какуак уже много лет раньше.

Козы какуак малы, с короткой, гладкой шерстью разных цветов: с белыми и черными пятнами и серые с проходящей вдоль хребта темной полосой.