Путешествия по Африке - Василий Васильевич Юнкер (2010)

Вочуа в тех местах ведут исключительно кочевой образ жизни, при этом они отдают предпочтение владениям одних негритянских племен, среди которых они охотнее всего бродят, и питают неприязнь к другим, чьих земель избегают. Они предпочитают момфу, мабоде и майго и не переступают границ территорий мэдже и других ветвей мангбатту. Хотя они живут маленькими группами, часто всего в сто человек, их опасаются и терпят все племена, несмотря на то, что вочуа обворовывают поля и огороды. Часто вочуа присоединяются к вождю племени, на территории которого они ведут свою беспокойную жизнь. Они, однако, держатся все же вдали от его хижин и во многих отношениях сохраняют свою свободу. Пока они в хороших взаимоотношениях со своим покровителем, они не покидают его территории, в противном случае переходят на землю соседнего вождя. Свою охотничью добычу — мясо — они доставляют начальнику округа, взамен чего от него требуют земледельческих продуктов, преимущественно бананов, так как вочуа при их кочевом образе жизни не обрабатывают полей. На одном месте они остаются только до тех пор, пока не истощится более или менее большая охотничья добыча, или до тех пор, пока окружающая местность еще годится для охоты. Женщины строят из веток маленькие, сферической формы хижины в лесной чаще вдоль рек, в то время как мужчины отправляются на охоту. Другие племена боятся карликового народа из-за его мстительности. Однако их покровители часто хорошо к ним относятся, ценят их как прекрасных стрелков из лука и ловких, хитрых воинов. Вследствие этого вожди отдельных племен охотно привлекают их для нападения на враждебные племена. В таких случаях вочуа всегда готовы к услугам.

Они вооружены луками и стрелами, реже — копьями, но это оружие, как я уже раньше отмечал, не их изделия. Они их выменивают у момфу и других племен, так как вочуа никаким производством не занимаются, если не считать изготовления маленьких предметов из коры. Как стрелки же они остаются непревзойденными. Они даже слона способны уложить при помощи большого наконечника стрелы, которым пользуются так же, как ножом. Образцы такого редкого стрелкового искусства мне часто показывал мой слуга из племени вочуа — Акангаи. В тех случаях, когда стрела не попадает в цель, они приходят в такую ярость, что ломают лук и стрелы. Чтобы предохранить себя от отдачи тетивы лука, они часто носят на кисти руки маленькую подушку. Мне приводили ряд примеров их хитрости, подозрительности и мстительности. Вочуа, например, втыкают стрелу в еще висящую на стволе кисть бананов и таким образом заявляют свою претензию на созревающие плоды. Таких меченых бананов уже не трогают их законные владельцы из страха мести со стороны маленьких людей, и бананы остаются для последних. Вочуа, однако, обладают также даром большой наблюдательности, изумительным талантом подражания и хорошей памятью.

Изящный ачуа, которого я четыре года тому назад видел и измерил в Румбеке и которого я вновь нашел у Гамбари, служил убедительным доказательством этого. Парнишка со своими потешными выдумками и легкими, быстрыми движениями был душой общества. С изумительной точностью он подражал манерам отдельных лиц, которых он хоть раз видел, например движениям и игре лица Юсуф-паши и его управляющего в Батене. Далее он в совершенстве точно подражал манере говорить и двигаться Эмин-паши «с четырьмя глазами» (так как д-р Эмин носил очки, он среди местного населения получил прозвище «Абу Надара» — отец очков. Негры дали ему еще дополнительное имя «Абу Арба» — «отец четырех», т. е. четырех глаз). Особенно удачно ачуа подражал брани и гневу своего хозяина. В заключение он воспроизвел меня, как я четыре года тому назад измерял его тело и все записывал. Он все это делал исключительно точно и вспоминал при этом даже самые мелкие, второстепенные обстоятельства.