Путешествия по Африке - Василий Васильевич Юнкер (2010)

Пятнадцатого сентября явились новые послы и снова заверили нас в дружественном образе мыслей Мамбанги, одновременно, как я и ожидал, высказав его удивление, что Земио отклонился от дороги к их берегу и прошел сюда. Я уже твердо решил еще в этот день отправиться к Мамбанге, но снова прибыло посольство князя, который, полагая очевидно, что поход против абармбо совершается по моему желанию, посылал, к моему великому изумлению, в мое распоряжение своих воинов. Действительно, одновременно явились несколько сот вооруженных негров и расположились вне лагеря. Я мгновенно сообразил, что он своим предложением совместной борьбы преследовал личные выгоды. Его область граничила с районами абармбо, и если он станет открыто их врагом, мое пребывание у него не могло быть для меня уже безопасным, так что мне казалось благоразумнее переждать дальнейшее развитие событий под охраной Земио.

Чтобы изложить ему все обстоятельства дела, я послал к нему обратно Адатама; последний должен был также принести мне кое-что весьма необходимое из моих вещей. К моему огорчению, послы, которых я раньше отправил с подарками к вождю абармбо Буру, принесли мне теперь эти подарки назад, сообщив, что Буру отклонил их. Что под этим снова скрывались ложь и обман — я впоследствии удостоверился, когда вступил в близкое общение со старым вождем Буру. Что касается Земио, то лишь теперь открылись его намерения воевать с абармбо, и с этого момента его люди принимали участие в подготовке к войне. С помощью мангбалле был быстро построен укрепленный кольями и терном лагерь, в котором должен был оставаться арьергард, в то время как драгоманы и негритянские солдаты Земио с оружием должны были переправляться через реку. Вокруг меня ходили воинственные туземцы, с нетерпением ожидавшие начала военных действий, которые, однако, Земио оттягивал. Лишь некоторые негритянские солдаты на лодках приблизились к другому берегу и обменялись несколькими выстрелами с неприятелем: одна пуля пролетела над нашим лагерем, так как абармбо имели ружья. В лодки попало несколько деревянных стрел, которые я взял себе.

Вечером я неожиданно был приятно поражен, увидев в дверях моего укрытия людей Земио с чужими неграми, один из которых нес на голове большой пакет, зашитый в шкуру. В пакете оказалась долгожданная корреспонденция из Европы. Посол от Ндорумы передал мне пакет, и я с бьющимся сердцем принял то, чего так долго был лишен и чего так мучительно желал, — известий с родины. Чтобы понять наполнявшее меня чувство, нужно, подобно мне, оставить круг родных и при таких условиях, как мои тогдашние, при реве тысячи возбужденных воинов, после восьми месяцев терпеливого ожидания, получить, наконец, первое известие с родины. При вскрытии пакета меня окружило много любопытных, выражавших свое изумление массой «китаб», «варага» (книга, бумага; арабские выражения, произносимые черными с благоговейным страхом). Я получил, кроме многочисленных писем, также газеты и журналы. Поспешность, с которой я принялся бегло прочитывать их, была так велика, что я едва нашел время съесть свой скудный суп. Затем я зажег мои две последние свечи и без помехи предался наслаждению подробно и внимательно просматривать письма и газеты. Одно письмо было датировано маем, пройдя долгий путь за четыре месяца. Известия от Джесси были неблагоприятны в отношении его провинции. Джесси подвергался враждебным нападкам, исходящим из Хартума, так что его положение губернатора провинции внушало ему отвращение, и надо было ожидать его скорой отставки. После того как я прочел все новости, я не мог уснуть. Ночь прошла, и утренняя заря возвестила рождение нового дня, а я все еще сидел у огня. С другого берега до меня доносились шум военной тревоги и глухие звуки большого барабана; на нашей стороне в лагере бушевали страсти, и тысячи людей были готовы к военным действиям.