Аристотель за 90 минут - Пол Стретерн (2014)

Сам Аристотель называл свою логику «аналитикой», то есть распутыванием, развертыванием. Любая наука или область знания теперь должна начинаться с набора первичных принципов или аксиом. Из них логическим путем (или развертыванием) можно вывести все остальные истины. Эти аксиомы определяют поле применения для некой области, исключая из нее неуместные или несовместимые элементы. Например, биология и поэзия исходят из взаимно исключающих принципов. Мифические чудовища не имеют отношения к биологии, а биологию незачем описывать стихами. Этот логический подход выделил целые поля знаний, снабдив их возможностью открывать комплексы новых истин. Только через два тысячелетия эти определения стали удавкой, сдерживавшей развитие человеческого знания.

Идеи Аристотеля были философией много столетий, но в Средние века к ним стали относиться как к Евангелию, сделав невозможным их дальнейшее развитие. Мысль Аристотеля построила интеллектуальное здание средневекового мира, но вряд ли стоит винить философа в том, что оно стало тюрьмой.

Сам Аристотель этого бы явно не принял. В его трудах можно встретить противоречия, которые свидетельствуют о пытливости его ума и постоянном развитии идей. Стагирит предпочитал исследование реального мира спекуляциям о его природе. Даже ошибки Аристотеля часто свидетельствуют об их поэтическом происхождении: «гнев – это кипение крови вокруг сердца», «глаз бывает голубым благодаря небу». Чисто по-гречески он рассматривал образование как путь к человечности, считая, что образованный человек отличается от необразованного, как «живой от мертвого». Хотя в том, какое место он отводит образованию, Аристотель не похож на легкомысленного оптимиста: «в процветании оно служит украшением, в бедствии – прибежищем». Может быть, он отчасти стал педантом, но есть все указания на то, что и ему выпала своя доля страданий. Всю жизнь он оставался учителем и никогда не стремился к официальной должности, но вряд ли в истории найдется другой человек, оказавший на мир столь колоссальное влияние.

И тут нам повезло, потому что Аристотель, кажется, был хорошим человеком. Цель человечества он видел в достижении счастья, которое определял как осуществление лучшего, на что мы способны. Но что это за лучшее, на которое мы способны? По мнению Аристотеля, высший дар человека – это разум, вот почему лучший (и счастливейший) из людей проводит все возможное время за чистейшей деятельностью разума, то есть размышлением. Чрезвычайно невинное профессорское представление о счастье: гедонизм как чисто мыслительная деятельность. Не многие в реальном мире согласились бы с таким взглядом, а те, кто согласен, вряд ли счастливее бездумных мещан, радующихся лотерейному выигрышу.

Подобные возражения требуют уточнения: нам надо пытаться реализовать то, к чему мы более всего способны. Можно утверждать, что знаменитый ученик Аристотеля Александр стремился делать то, к чему был больше всего способен, – нести страдания и смерть тысячам людей. Однако следует заметить, что Аристотель пытался ограничить выход за пределы моральной нормы своим знаменитым учением о золотой середине.