Ближний круг - Красницкий Евгений Сергеевич (2010)

Мишка снова попытался свистнуть, но рот наполнился тягучей слюной, и у него ничего не получилось.

– С-сука брюхатая, сейчас ты у меня наживешься…

За дверью послышался топот ног и дедов командный рык:

– Стоять! Я кому сказал? Всем назад, я сам разберусь!

– Я тебе разберусь, старый хрыч! – возник на фоне общего шума голос Настены – Совсем очумели мужики. А вы чего здесь? В кого стрелять собрались? Пошли вон!

Что-то пробубнил молодой голос, кажется Дмитрия, в ответ снова рыкнул дед:

– Он старшина, а я сотник! Вон отсюда!!!

Мишка снова, уже понимая, что дед никого к нему не допустит, попытался свистнуть, но Осьма прижал его руки к постели, потом обернулся к двери и закричал:

– Корней Агеич, да зайди ты наконец, не уймется никак твой Лис!

Вместо деда в горнице появилась Настена.

– А ну отпусти парня! – рявкнула она на Осьму. – Прочь руки!

– Да он сам же себе навредит, гляди, как его корежит.

– Не навредит! – Настена обернулась назад и кого-то там схватила. – А ну поди-ка сюда!

Мишка от изумления даже забыл о тошноте – Настена тащила деда в горницу за бороду!

– Вы что тут устроили? Я что, вас все время в разум возвращать должна?

– Да отпусти ты, дурища! – Дед безуспешно пытался высвободить бороду из пальцев Настены. – Ох, едрена-м-м-м…

Настена коротко двинула свободной рукой, и дед, скрючившись, начал оседать на пол.

– Я тебя отпущу! Я тебя так отпущу – неделю в нужнике ночевать будешь! – Лекарка, выпустив бороду деда, повернулась к Осьме. – А ты, торгаш…

Осьма не стал дожидаться продолжения и, подхватив лавку, многозначительно подкинул ее в руках, перехватывая для удара. Мишка заскреб пальцами по стене, пытаясь дотянуться до висящего над постелью пояса с оружием.

– Все!!! Хватит!!! – заголосил с пола дед. – Остановитесь все!!! Михайла, лежать! Осьмуха, оставь лавку, не тронет тебя никто! Настька! Едрена-матрена, Настька, встать помоги. Размахалась, понимаешь, меня лошадь так не лягала.

– Что случилось? – донесся голос матери.

– Корней Агеич, что с тобой? – вторил ей голос Листвяны.

– О господи! – взвыл дед. – Вас только тут не хватало! Настена, Христа ради, уведи их! Все уже, никто никого не тронет.

Лекарка подозрительно оглядела присутствующих и неожиданно подчинилась деду.

– Анюта, Листя, пошли отсюда.

– Да что у вас тут…

– Пойдем, пойдем, – прервала мать Настена. – Мужики дурью маются. Пойдем, там поговорим. – Лекарка подхватила мать и Листвяну под руки и повлекла в сторону сеней. – Пошли, бабоньки, парнишек успокоить надо, а то они за самострелы похватались, долго ли до беды…

Осьма проводил женщин взглядом, шумно выдохнул, поставил лавку на пол и протянул руку деду:

– Вставай, что ли, Корней Агеич.

– Да пошел ты, Осьмуха… Ох, едрена-матрена. Лекарка, а дерется, как Бурей. Знает ведь, в какое место двинуть, жаба.

– Д-а-а, грозна бабища, – согласился Осьма. – Я думал, грознее вашей Алены никого и нет. А эта… ну надо же…

– Кхе! Ты еще не видал, как она на пару с Лаврухой зубы больные рвет! Вот где ужас-то! Лавруха клещами зуб ухватит, а она ка-ак даст в лоб! Только искры из глаз. А Лавруха хрясь зуб изо рта… – Деда аж передернуло от жутких воспоминаний.