Ближний круг - Красницкий Евгений Сергеевич (2010)

– А Козлич не просто ушибся, – подсказал Мишка, – а насмерть.

– Угу. Шею свернул.

– И какая же вира вышла?

– За боярина – пятьдесят гривен, за то, что церковь в срок недостроили, – еще пять, за то, что убийство в Божьем храме, хоть и недостроенном, учинили, – еще десять. Двенадцать гривен мы сообща собрали. У баб своих серьги, колты, ожерелья… даже кольца обручальные позабирали. Дома и все хозяйство, по приговору, за бесценок ушло – меньше четверти долга. Остальное Никифоров приказчик уплатил. Сам в долги залез, но больно уж выгодно ему показалось – мы же лучшей артелью были. Не только в Новгороде-Северском, нас и в Чернигов звали, и в другие места.

– Понятно. А лихву какую Никифор положил?

– Вроде и по-божески – десятину в год, да только десятина от такого долга… – Сучок опять вздохнул и махнул рукой. – На нее одну целый год и горбатиться, если еще придумаешь как.

– М-да. Крепко вас.

«Правильно я тебя понял, Сучок, – горазд ты на опасное озорство. Рано или поздно такие, как ты, обязательно нарываются на серьезные неприятности. Ладно бы сам, а ты еще и людей своих подставил, и семьи их. Нет, не случайно у тебя это все вышло. Не в тот раз, так в другой бы влипли. Нету у тебя в зазоре между желанием и действием мысли. Захотелось – сделал, а подумать, перед тем как делать…»

– Какую долю в продаже досок хочешь, старшина?

– Половину! – выпалил Сучок и настороженно уставился на Мишку. – Вся работа наша, твоя только задумка.

– Да? А то, что на моей земле лесопилка стоять будет? А то, что мой лес вы на доски пилить будете? А то, что в ущерб моей работе прибыток себе зарабатывать станете?

В принципе Мишка был не против предложения плотницкого старшины, но не поторговаться – потерять лицо, уважать не станут. Аргументы оказались весомыми – Сучок поколебался и осторожно спросил:

– Какую ж ты долю себе хочешь?

– Не дергайся, старшина! Я же понимаю: половину ты запросил для того, чтобы выторговать четверть. Что, не так?

– Не так! Половина – цена справедливая!

– Справедливая? А давай-ка подсчитаем! Сколько тебе останется с цены досок, если лес ты у меня будешь покупать, за пользование лесопилкой платить, за задержку строительства тоже платить? Да еще не забудь, что доски до покупателей довезти надо – перевоз ведь бесплатным не бывает. Погрузить – людей опять от строительства отвлечешь. Сколько-то народу с досками отправить придется, пока довезут, пока расторгуются, пока вернутся… Опять люди от работы отвлечены. Ну много тебе останется?

Сучок совсем сник. Снова сцепил пальцы рук, опустил голову и пробормотал:

– Лис он и есть Лис. Так обведет, что еще и должен останешься.

– Я же сказал: «Не дергайся, старшина». Признавайся: рассчитывал на четверть?

– Чтоб тебя леший… Рассчитывал.

– А я рассчитывал дать тебе тридцать пять досок из каждой сотни. Не кочевряжился бы – так бы и урядились. А теперь даю тридцать. Согласен?

– Много тебе навару с пяти досок!

– Не в наваре дело, старшина. Я тебе возможность на волю выкупиться даю, а ты гонор мне показывать принялся. За то и вира с тебя. Грамоту писать будем или на слове согласимся?

– На слове? С Лисом? – начал было Сучок, но, вспомнив о гоноре, тут же поправился: – Согласен. Верю на слово.

– Тогда еще одно условие.

– Что еще? – опять насторожился плотницкий старшина.

– Не бойся, условие простое. О нашем договоре не болтать. Своим скажи, чтобы охотнее работалось, но больше никому.

– Это можно. Не беспокойся, Лис, не разболтаем.

– Теперь еще одно дело. Подбери несколько вязов обхвата в полтора, отложи отдельно, пусть выдерживаются, я потом скажу, что с ними делать…