Ближний круг - Красницкий Евгений Сергеевич (2010)

Опричники, как только парни начнут стрелять из-за тына – пешком к воротам. Ваше дело открыть ворота. В глубь хутора не лезть. Особое внимание дверям и окнам. Старший – Михайла.

Первак, твой десяток заходит со стороны, противоположной воротам. Там всякие сараи, еще какие-то постройки. Слезаете с тына на их крыши, если только они вас выдержат, сначала попробуйте, а то провалитесь еще. Держите под обстрелом проходы между домами и все те места, которые вам видны будут. Следите за окнами, если они с той стороны есть. Артемий, твоему десятку идти ближе всех…

Мишка слушал инструктаж рассеянно. Все было понятно и… все было непонятно.

«Что-то не то творится, позвольте вам заметить, сэр Майкл. Вы, конечно, не военный, вернее, не офицер – срочную рядовым отмотали, но элементарные-то вещи понятны и так. Еще ничего не началось, а уже сюрпризы – тридцать пять рыл, обученных и при оружии, против полусотни мальчишек. Пусть не ждут, пусть напьются, но бывают ситуации, когда хмель из головы моментом вылетает, а эффект внезапности долго не длится – сразу-то всех не перебьем. Что, мистер Алекс этого не понимает? Он, конечно, мужик рисковый, на грани авантюризма, а незнание местных реалий запросто может за эту грань увести. Так куда же мы премся, не зная броду?

Позвольте вам заметить, сэр, что конкистадоры через четыреста лет будут так же переться не зная броду, и ничего – с сотней арбалетчиков и десятком фитильных самопалов целые государства покоряли. А броду, заметьте, не знали настолько, что, отправляясь в Индию, приплыли в Америку.

Бред собачий – Индия, Америка! Через болото перешли – и terra incognita, позорище! А ведь Нинея про журавлевские земли должна знать! Хоть что-то. Но ни бита же информации не выдала, старая вешалка…»

* * *

Почти сразу же после отъезда из крепости отца Михаила Мишка навестил Нинею. Волхва встретила его в совершенно новом образе – не грозная Владычица, не добрая мудрая бабушка, а строгая учительница, заставшая школьника за написанием на заборе неприличного слова.

– Вы что ж творите, Лисовины? Так-то вы слово свое держите?

– О чем ты, баба Нинея? – совершенно искренне удивился Мишка. – Что мы нарушили?

– Не юли, Михайла! Признавайся, куда баб да детишек изгнанных подевали? Корзень согласился, что я их подберу и пристрою, не дам сгинуть, а Стерв пошел, чтобы их в пути перенять, и никого не встретил, даже следов не нашел! Кто, кроме вас, такое сотворить мог?

– Не знаю. Вот те крест… – Мишка уже поднял было руку, чтобы перекреститься, но вовремя спохватился и положил ладонь на рукоять кинжала. – Хочешь, на оружии поклянусь? Ни сном ни духом! Даже о договоренности вашей не знал!

– Не юли! О договоренности ты мог и не знать. Верю. Но какой-то разговор про них у тебя был! Ты же знаешь: обмануть меня тебе невозможно! Как только я тебя о них спросила, ты сразу же какой-то неприятный разговор об этом вспомнил. Говори!

«Да, ей действительно хрен соврешь, но ведь не делали же мы ничего! Или делали, но я не знаю?»

– Был разговор, – признался Мишка. – Приказчик Осьма предлагал их похолопить, а потом в Пинске продать. Но, как потом оказалось, он меня на совестливость и на корыстолюбие проверял. Да еще хотел посмотреть, смогу ли я чего-то другое придумать. Но он ничего сделать не мог, потому что никуда из Ратного не выезжал, а работники его разъехались по лесным селениям вместе с теми, кого воевода Корзень обратно к родителям отослал. Просто некому было изгнанников перенять… Хотя…

– Что?