Костер в ночи. Мой брат Майкл. Башня из слоновой кости (сборник) - Мэри Стюарт (2018)

– Боже мой! Вы поразительный человек! Но… – Она перевела глаза на мою левую руку и кивнула. – Я должна была догадаться. Вы замужем. Наверное, он вас заставляет. Так вот, эта несчастная миссис Корриган…

– Я не замужем, – вставила я.

Она на мгновение замолчала.

– О, простите, я…

– Я разведена.

– А!.. – Почувствовав облегчение, Марша ослепительно улыбнулась мне. – Вы тоже? Дорогая, и я разведена.

– Я знаю.

– Трижды, радость моя. Ужасно утомительно, доложу я вам. Ну разве они не подонки?

– Прошу прощения?

– Мужчины, дорогая. Подонки.

– А, понимаю.

– Только не говорите, что ваш не был подонком.

– Был, – ответила я. – Совершенно точно.

– Так я и знала, – обрадовалась Марша. Я подумала, что впервые вижу, какое действие могут произвести две порции розового джина. – Как его звали?

– Николас.

– Животное, – кровожадно произнесла она. Было очевидно, что в ней снова проснулся инстинкт обличения. – Выпьем еще, Жанетта, дорогая, и расскажите мне все.

– За мой счет, – твердо сказала я и позвонила в колокольчик. – И мое имя Джанетта. Джанетта. Итальянского происхождения, как и сорбо.

– Очень мило, – согласилась она. – Откуда у вас итальянское имя?

– О, это старая история. – Я заказала напитки, радуясь возможности переменить тему. – Мою прабабушку звали Джанеттой. Она относится к типу предков, чье существование стараются спрятать в наглухо закрытом фамильном буфете, только моя прабабушка не из тех, кто позволит себя спрятать даже на секунду.

– Чем она занималась? – спросила заинтригованная Марша.

– О, она пошла обычным путем, чтобы погубить свою репутацию. Натурщица, любовница художников, потом вышла замуж за баронета и…

– Я тоже как-то раз была замужем за баронетом, – оживилась Марша. – Хотя я его бросила. А она?

– Естественно. Она убежала с молодым многообещающим художником в Париж, где сколотила изрядное состояние – не спрашивайте меня как, – а потом умерла в монастыре в прекрасном возрасте восьмидесяти семи лет.

– Да, были времена… – В голосе Марши прозвучал легкий оттенок сожаления. – Я имею в виду не монастырь, а все остальное. Как мудро иметь достойную прабабушку, особенно с состоянием и титулом.

Я засмеялась:

– Ничего не сохранилось. Мама была единственной внучкой, и Джанетта завещала все свои деньги монастырю, чтобы застраховать его от пожара, по-моему. – Я поставила пустой стакан. – Таким образом, в отличие от моей прабабушки я, чтобы заработать себе на жизнь, ношу одежду.

Сквозь стеклянные двери мне были видны спускающиеся вниз по лестнице Каудрей-Симпсоны. Через холл по направлению к столовой промчалась горничная. Снаружи, между крутыми склонами полумесяца Сгурр-на-Стри, красное небо стало цвета меди, на его ярком фоне зубчатые скалы приняли форму возвышающегося рельефа. Я увидела троих молодых людей, без сомнения геологов, идущих от реки; они прошествовали мимо окон гостиной, и через миг я услышала, как открылась и хлопнула входная дверь.

Где-то часы пробили семь.

– Есть хочется, – сказала я. – Слава богу, наступило время обеда.

Поднявшись, я подошла к окну, выходившему на восток. Напротив гостиницы простиралась вдаль широкая равнина – почти миля ровного, объеденного овцами дерна, нарушаемого лишь торфяными струйками, которые, извиваясь, тянулись к морю. Через равнину петляла узкая и неровная дорога, потом она шла вдоль береговой линии, а затем поднималась вверх через вереск и исчезала из виду. Справа бормотало море, теперь оно было цвета темного олова и тусклое, так как на него падала тень гор. Вдали слева у подножия Блейвена блеск воды отливал медью небес.