Маска - Сабина Мартин (2012)

В переулках Эсслингена было темно. В ночи шмыгали какие-то тени, жались к стенам, шарахались от городской стражи — в такое время не стоило попадаться стражникам на глаза. Важно было и не поскользнуться в грязи, не споткнуться о мусор, выброшенный вечером какой-то служанкой на улицу.

Из таверны «У черного медведя» в Соломенный переулок вышел парень. Похоже, сегодня он выпил лишнего.

Неизвестный, стоявший у лавки торговца тканями с того момента, как в монастыре пробили к повечерию[25], скорее слышал пьяного, чем видел.

В темноте он не мог различить его фигуры и, навострив уши, приготовил нож. Этот нож ему дали с парой серебряных монет в кожаном кошеле. Неизвестный с удовлетворением отметил, что парень идет в его сторону. Кажется, он едва держался на ногах. Наниматель не обманул его — ничего сложного не предвиделось.

Неизвестный еще раз осмотрел переулок и прислушался. Похоже, никого больше не было. Вокруг стояла тишина.

Пьяный уже дошел до лавки. Покачиваясь, он остановился, будто заподозрив что-то. На таком расстоянии он и сам мог заметить стоявшего в тени человека. Неизвестный вжался в ворота лавки и задержал дыхание.

Какое-то время было тихо, затем пьяный прислонился к стене дома и нагнулся. Его вырвало.

Неизвестный глубоко вдохнул и покрепче сжал нож. Пора! Дождавшись, когда парень выпрямится и продолжит свой путь, он беззвучно выскользнул из ниши у него за спиной, схватил беднягу левой рукой за шею, приставил нож к горлу и одним движением вспорол ему глотку. Кровь брызнула во все стороны. Хрипя, пьяный упал на колени. Убийца вовремя сделал шаг назад, чтобы не испачкаться кровью. Когда жертва упала ничком, преступник наклонился и принялся наносить удар за ударом, хотя несчастный уже умер, — но именно так ему велели сделать. От напряжения на его лице выступил пот. Запыхавшись, убийца выпрямился и вытер лоб рукавом плаща-сюрко[26].

— Пожалуй, этого хватит, — мрачно пробормотал он.

Осторожно положив нож рядом с трупом, он достал платок и вытер окровавленные руки. Затем убийца прислушался и, убедившись, что вокруг никого нет, сунул платок в сумку и пошел в сторону переулка Ткачей. Где-то в ночи заухала сова.

* * *

На небе сгустились тучи, когда Раймунд Магнус отправился в свой последний путь. Двое подручных палача, худощавых парней в лохмотьях, тащили телегу, на которой лежал труп, завернутый в кожаный саван. Лица подручных оставались невозмутимыми. За телегой, слегка пошатываясь, следовала Мелисанда. Пестрый наряд, который ей всегда приходилось носить, так не вязался с объявшей ее душу тьмой.

По небу бежали черновато-серые тучи, дул пронизывающий восточный ветер. Хотя на дворе стоял июнь, было необычно холодно. Совет в порядке исключения приказал стражникам открыть Шельцторские ворота, чтобы похоронная процессия преодолела расстояние до кладбища как можно быстрее. Прямо за городскими стенами, слева от ворот, находилось кладбище, где хоронили тех, кому не полагалось погребение по христианскому обряду: преступников, еретиков, самоубийц. И некрещеных детей.

Процессия остановилась у свежевырытой могилы. Темная земля влажно поблескивала в слабых лучах утреннего солнца, у ног Мелисанды белели чьи-то кости — фаланги пальцев.

Могилы обычно использовались для нескольких погребений — ни на церковном кладбище в городе, ни здесь, на неосвященной земле, просто не хватало места.

Двое могильщиков, опираясь на лопаты, стояли неподалеку в тени дерева и безучастно наблюдали за происходящим. А ведь даже для них похороны палача были важным событием.