Маска - Сабина Мартин (2012)

Наказания за промысел в чужом лесу были довольно суровыми, особенно в окрестностях Ураха, где торговля древесиной была важным источником дохода как для маркграфа, так и для города.

Мелисанда дошла до края скалы, откуда открывался вид на долину. Внизу протекала река Эльзе, над водой тянулись сизые клочья тумана. Мелисанда увидела, как караван, двигавшийся от Ураха в сторону Ульма, то скрывался в тумане, то выныривал вновь, приближаясь. Караван состоял из восьми телег — каждую тянули две лошади, старавшиеся справиться с тяжелой поклажей. Слева и справа от телег шли пешие и ехали всадники в легких доспехах. Наверное, купцы и их слуги. Вооруженных охранников при караване не было — скорее всего, процессия двигалась в Лайхинген или его пригород Фельдштеттен, — но без наемников и столь короткий путь мог оказаться опасным.

Когда караван скрылся за поворотом, Мелисанда начала спускаться в долину. Она перешла Эльзе по деревянному мосту — тут ширина реки составляла не больше шести шагов. Оказавшись на другом берегу, она поднялась по узкой тропинке, протоптанной лесорубами, на холм. За ним, параллельно Ульмскому тракту, шла дорога в Эберштеттен. На полпути Мелисанда обнаружила выступ скалы, откуда открывался вид на тракт, и решила немного отдохнуть. Внизу, совсем рядом, на расстоянии выстрела, скрипели тяжелые телеги, которые медленно поднимались по холму, щелкали кнуты погонщиков. Она даже видела, как дыхание лошадей на холоде превращалось в пар. Всадники ехали в начале и в конце каравана по двое — дорога была слишком узкой.

Всадники. Лошади. Телеги. Свист стрел. Крики раненых. Кровь. Так много крови…

Мелисанда вздрогнула, но тут же одернула себя. Почему прошлое до сих пор не отпускает ее?

В воздух взвилась стайка ворон, и Мелисанда напряглась. Одна из лошадей дернулась в сторону, так что всаднику едва удалось удержать ее.

А в следующий миг на караван обрушился град стрел. Кто-то сразу упал с лошади, остальные обнажили мечи и огляделись по сторонам. Глаза купцов расширились от ужаса.

Послышались громкие крики. Какая-то лошадь понесла, волоча по земле застреленного всадника, нога которого запуталась в стремени. Со всех сторон на караван набросились вооруженные всадники, их было не меньше трех дюжин. На разбойниках были темные доспехи, не блестевшие в лучах солнца. В таких доспехах хорошо было прятаться. Ни одного герба, ни намека на то, кому они служат.

«Раубриттеры, — подумала Мелисанда. — Это раубриттеры».

Часть нападавших набросилась на пеших слуг, остальные вступили в схватку с всадниками, отчаянно пытавшимися защититься.

Бой длился недолго. Разбойников было больше, и они умели сражаться.

Когда все купцы и слуги были повержены, некоторые разбойники спешились и принялись обыскивать убитых, снимая с тел кошели и оружие. Остальные выгрузили товар из телег и разместили на спинах лошадей — своих и чужих. Пока они распрягали коней, одна из телег покатилась вниз по склону, сбила оставшуюся без всадника лошадь, и животное упало с обрыва вниз.

Предводитель отдавал приказы раубриттерам, и они торопились их выполнить. Разбойники забрали своих раненых и убитых, а потом подожгли телеги. Несмотря на туман, дерево разгорелось быстро. Убедившись, что все в порядке, всадники с добычей поскакали вниз по склону и скрылись в густых зарослях.

Сердце Мелисанды выскакивало из груди. Внутренний голос подсказывал, что нужно спасаться бегством, причем бежать как можно дальше и быстрее. Но тело не слушалось ее. Предсмертные крики, кровь, звон мечей — она как будто видела перед собой не чужие телеги, а повозку, в которой сидела с матерью и Гертрудой. На месте отважных купцов, столь ожесточенно сопротивлявшихся разбойникам, она представляла себе отца, Рудгера и Зигфрида фон Рабенштайна, отважного рыцаря, похожего на Гавана. Он погиб первым… А на месте главаря разбойников…