Маска - Сабина Мартин (2012)

Но Вендель только отмахнулся. Чем больше меркли его воспоминания о тюрьме в Эсслингене, тем больше он готов был поверить в совпадение. Его подозрения в отношении Оттмара де Брюса казались необоснованными. Только потому, что Вендель потерял нож на смотре невест в его замке, нельзя было предполагать, что это граф пытался сделать парня подозреваемым в убийстве. К тому же Вендель не понимал, чем мог разозлить де Брюса. Он помнил только один момент, когда лицо графа потемнело от ярости, а на лице промелькнуло такое выражение, будто Оттмар вот-вот бросится на него. Но сразу же после этого де Брюс добродушно расхохотался. Так в чем же дело? Правда, оставались еще провалы в памяти, но Венделя это особо не тревожило. Он был в безопасности, его невиновность доказана, так чего же еще желать?

— Я вернусь до наступления темноты, отец, — примирительно произнес он. — Кроме того, со мной пойдет Антоний.

Поворчав немного, Эрхард вернулся в дом, а Вендель и Антоний отправились в трактир. По дороге в переулках Ройтлингена многие прохожие приветствовали Венделя, на их лицах читались уважение и любопытство. Все знали, что он пережил пытки и сбежал из тюрьмы, и потому Венделя теперь почитали в городе, будто героя войны, что вызывало в парне и гордость, и стыд одновременно.

Они пересекли рыночную площадь и направились по Медовому переулку к Медовым воротам. Затем неподалеку от ворот свернули в узкий переулок и очутились в квартале дубильщиков. Это была не лучшая часть гордого свободного города, и Антоний беспокойно оглядывался по сторонам, но темные фигуры, жавшиеся к стенам домов, не обращали на них внимания. Наконец они добрались до «Трех дубков». В трактире было полно людей. За столиком у окна Вендель увидел своих друзей. Помахав им рукой, он принялся проталкиваться по залу. К тому моменту, как он подошел, его приятели заказали еще два бокала вина и пододвинулись, освобождая место Венделю и Антонию.

— Ну что, Вендель, опять привел няньку? — воскликнул Фридель, темноволосый полноватый парень, сын богатого торговца солью. — Боишься, что сам не найдешь дорогу домой?

— Нет, — перебил его Ганс, сын виноградаря, обрабатывавшего для Фюгеров Зоммерхальде. — Антоний защищает его от девок. С тех пор как наш Вендель стал хромым героем, все девчонки ему на шею вешаются.

Парни расхохотались. Они подтрунивали над Венделем по-дружески, и он это знал, но ему тяжело было присоединиться к веселью друзей. Когда он сидел с ними, то замечал, насколько изменился. Он больше не был одним из этих самодовольных парней, для которых все в жизни представлялось веселой игрой. Между ним и приятелями встали застенки эсслингенской тюрьмы, мрачные судьи и загадочный палач, сделавший его калекой, но спасший ему жизнь. И хотя все это казалось далеким и забытым, как кошмарный сон, случившееся оставило в его душе шрамы, от которых не так-то просто будет избавиться.

— Ты чего такой серьезный, дружище? — Фридель добродушно хлопнул Венделя по плечу.

Вендель посмотрел на Антония. Телохранитель уселся немного в стороне и настороженно наблюдал за посетителями трактира.

— У меня был тяжелый день. В отличие от тебя я помогаю отцу. Вот если бы ты по нескольку часов в день считал тюки с солью, говорил с работниками, вел учет расходов и прибыли, то к вечеру тоже уставал бы.

Фридель усмехнулся.

— Ты просто не умеешь договариваться со своим стариком. — Он поморщился. — Я вот, признаться, тоже со своим не совладаю. Отец решил, что я должен идти в обучение к моему дяде. Так что скоро моя сладкая жизнь закончится. — Парень вздохнул. — Зато у тебя она только начинается. Что, не терпится невесточку-то оприходовать?

— Ждет не дождется, — вмешался Ганс, прежде чем Вендель успел что-то сказать. — Не видишь, сидит да облизывается.