В погоне за счастьем - Крис Гарднер (2006)

Но, скорее всего, даже если вы и были наблюдательным, то вряд ли обратили внимание на меня. Даже если бы вы и увидели, как я иду, толкая перед собой разбитую детскую коляску, в которой сидел самый дорогой для меня человек во всей Вселенной, мой полуторагодовалый сын Крис-младший – маленький, сообразительный, разговорчивый и голодный ребенок, вы вряд ли заподозрили бы, что мы с ним тоже бездомные. На мне был один из двух моих костюмов (второй лежал в застегивающемся на «молнию» чехле, перекинутом через плечо). На другом плече висела сумка, вмещавшая все наши пожитки: одежда, пара книг, с которыми не мог расстаться, и туалетные принадлежности. Кроме того, у меня был зонт и кейс. Под мышкой я зажимал огромную упаковку памперсов. Со стороны, возможно, складывалось впечатление, что мы с сыном собрались куда-нибудь поехать на длинные выходные. Мы ночевали в местах, которые вполне соответствовали нашему внешнему виду. Спали на станциях метро или в залах ожидания аэропортов в Окленде и Сан-Франциско. Иногда оставались на ночь в офисе, где я работал. Там можно было растянуться на полу под столами. А зачастую запирались в кабинке общественного туалета на станции метро «Окленд».

В кабинке туалета не было окна, зато была раковина, в которой я мог постирать наши вещи. С одной стороны, эта крохотная кабинка была настоящим кошмаром, но, с другой стороны, мы могли хотя бы закрыть дверь, чтобы нас не беспокоили. Эта кабинка – своего рода пересадочный пункт между станцией моего отправления и конечной станцией, куда вели мои мечты. Временная стоянка на жизненном пути.

Меня поддерживала мечта о собственном красном Ferrari: думая о нем, я находил в себе силы отметать отчаяние. Мое будущее казалось неопределенным, и передо мной постоянно появлялись все новые неожиданные испытания, но я продолжал идти вперед, подавляя в себе страх и стыд и заглушая внутренний голос, говоривший, что мне не хватит сил и у меня ничего не получится.

Идти вперед. Эти слова стали моей мантрой, вдохновленной речами проповедника и священника Сесиля Уильямса, моего учителя и друга, поддержка которого была для меня поистине бесценной. В методистской церкви Glide Memorial в районе Тендерлойн святой отец Уильямс давал нам крышу над головой и еду и лечил души (именно он позднее откроет первый в стране отель-приют для бездомных). Через некоторое время его имя станет широко известным, да и в ту пору он был довольно знаменитым. Он учил самым простым вещам. «Иди вперед», – наставлял священник. По воскресеньям он читал проповеди, темы которых могли быть разными, но суть всегда сводилась к одному: иди вперед и не останавливайся перед трудностями. Не болтай попусту. Не обязательно идти семимильными шагами, можно продвигаться маленькими шажками. Главное – идти вперед. Двигаться дальше.

Я повторял про себя фразы из его проповедей, которые сливались и переходили в стук вагонов метро на стыках рельсов или в скрип колес детской коляски по асфальту.

Со временем детские коляски стали высокотехнологичными и быстрыми, почти как гоночные автомобили. На них установлены двойные или даже тройные колеса, у них красивая обтекаемая форма, подушки сделаны из кожи, в них есть места для хранения самых разных вещей и накидка от дождя. В общем, маленький, но довольно юркий домик на колесах. Однако у той коляски, которая имелась у меня в 1982 году, этих прелестей не было и в помине. Памятной зимой 1982-го, холодной и дождливой, у этой коляски было всего одно преимущество – ее можно было накрыть большим пластиковым пакетом из химчистки.

Бесспорно, в ту зиму меня согревала надежда на счастливое будущее, которая неожиданно забрезжила после встречи с брокером на парковке перед больницей. Однако главное событие, сформировавшее меня, произошло значительно раньше – в Милуоки, в марте 1970 года, через несколько дней после того, как мне исполнилось шестнадцать лет.