Преступления любви. Половая психопатия - Рихард фон Крафт-Эбинг (1886)

Психологическая реакция полового инстинкта в период возмужалости обнаруживается многообразными явлениями, у которых есть только одно общее – повышенная душевная возбудимость и стремление выразить в той или другой форме, так сказать, перенести на известный объект новое, своеобразное содержание своего настроения. Ближайшими объектами являются религия и поэзия, которые, даже по истечении периода полового развития, после того, как первоначально смутные стремления приобрели определенное выражение, получают могучие импульсы от полового мира. Кто в этом сомневается, пусть вспомнит, как часто в период возмужалости наблюдаются религиозные мечтания, как часто в жизни святых[9] появляются половые искушения, какими отвратительными сценами, настоящими оргиями завершались религиозные празднества древних, а в наше время и собрания известных новейших сект, если уже не говорить о чувственной мистике, которой запечатлены культы древних народов. И, напротив, мы видим, что чувственность, не нашедшая себе удовлетворения, сплошь и рядом ищет и находит себе эквивалент в религиозной мечтательности[10].

Но и в несомненно психопатологической области обнаруживается это взаимоотношение между религиозным и половым чувством. Достаточно указать на резкое проявление чувственной стороны в историях болезни многих религиозно помешанных, на пеструю смесь религиозного и полового бреда, столь часто наблюдаемую при психозах (например, у маниакальных женщин, считающих себя Богоматерью), в особенности при психозах на почве мастурбации; наконец, можно указать на сладострастно-жестокие самооскопления, самобичевания, даже самораспятие, производимые под влиянием болезненного, религиозно-полового экстаза.

Попытка объяснения психологических взаимоотношений между религией и любовью наталкивается на многие затруднения, но аналогий можно найти немало.

Чувство полового влечения и религиозное чувство (рассматриваемые как психологические явления) состоят каждое из двух элементов.

В религиозной области первичным элементом является чувство подчиненности – факт, отмеченный Шлейермахером еще задолго до того, как к этому положению пришли новейшие антропологические и этнографические исследования, опиравшиеся на наблюдение первичных состояний. Только на более высокой ступени культурного развития в религиозное чувство вступает второй, собственно этический элемент – любовь к божеству. Место злых духов первобытных народов занимают то добрые, то гневные образы более сложных мифологий, и под конец человечество начинает почитать единого, всеблагого Творца, дарующего вечное спасение, все равно заключается ли это последнее в земном блаженстве евреев, в райских утехах мусульман, в вечном блаженстве на небе христиан или в нирване буддистов.

В половой склонности первичным элементом служит любовь, ожидание безмерного блаженства. Чувство подчиненности присоединяется уже вторично. В зародыше оно существует как у мужчин, так и у женщин, но обычно оно резко выражено только у женщин из-за их пассивной роли в деле продолжения рода и социальных условий; в виде исключения такая подчиненность характеризует и мужчин с психическим типом, приближающимся к женскому.

Любовь, как в религиозной, так и в половой области, представляется мистической и трансцендентальной, т. е. при половой любви собственно настоящая цель влечения – размножение рода – не входит в сознание и сила импульса гораздо более могуча, чем то удовлетворение, которое доходит до сознания. В религиозной области предмет обожания по своей природе таков, что он не доступен эмпирическому познанию. Отсюда широкий простор, открываемый фантазии в указанных душевных процессах.

Но и то и другое чувство имеют еще и «беспредельный» объект, поскольку блаженство, которое доставляет половой инстинкт, представляется по отношению ко всем другим наслаждениям несравнимым и неизмеримым, и то же самое нужно сказать об обещанном блаженстве веры, которое в глазах верующего кажется бесконечным и по времени, и по силе.