Панихида по создателю. Остановите печать! (сборник) - Майкл Иннес (1938)

Кстати, быть может, здесь уместно упомянуть именно о времени. Сейчас восемь часов утра вторника 24 декабря, и тебе, наверное, трудно себе представить, дорогая Диана, как долго я писал эти адресованные тебе строки, постоянно отвлекаясь, чтобы вновь зажечь то и дело гаснувшую свечу. Потому что в моей комнате не просто гуляет ветер. Она представляет собой некий аналог Эолова царства. Взрослые и сильные ветра дуют под потолком, а маленькие ветерочки, подобно путти с картин живописцев чинквеченто[27], резвятся по всей спальне и пробуют подавать голоса откуда-то из-под кровати. От огня в моем очаге, разведенного прошлым вечером, не осталось и воспоминания, и кругом царит жестокий холод. Я же расположился у окна (где, как ни странно, не холоднее, чем в любом другом месте), соорудив себе нечто вроде иглу из набитых сеном матрацев и надеясь только на новые приятные «супризы» к завтраку. Снаружи по-прежнему свирепствует буран, и меня заранее страшит вероятность, что мы не сумеем выбраться отсюда еще по меньшей мере несколько дней. Однако вчера вечером за столом зашел разговор о необычайной способности преодолевать большие расстояния по глубокому снегу, которой обладает молодой человек, живущий в сарае у стен Эркани. Как я понял, он страдает слабоумием, но если я здесь застряну, с его помощью у меня останется шанс отправить тебе хотя бы телеграмму. Рассвет, должно быть, наступил уже давно, но видимость остается крайне ограниченной, небо – свинцово-серым. Из своего окна я вижу лишь бесформенную белизну по всей округе. Только чуть левее в моем поле зрения эта монотонность нарушается. Я минут двадцать ломал себе голову, откуда взялось там более темное пятно. Снег в том месте подтаял, словно ложился на раскаленную сталь. Потом я понял, что это, скорее всего, вода – покрытая тонким слоем льда излучина озера, своим изгибом подходящая почти вплотную к замку, – а ветер сдувает с ледяной глади снег.

Поскольку пока не слышно никакого движения за дверью и нет ни намека на приглашение к завтраку, я добавлю еще несколько деталей к описанию событий минувшего вечера. Класс, в котором получила свое образование Кристин, – а она, насколько я понял, крайне редко отлучалась из Эркани, – превращен в уютный, хотя и скудно обставленный кабинет, вполне подходящий уголок, где Миранда может найти уединение. Здесь я увидел несколько памятных вещиц из Милана, по-настоящему элегантное бюро фламандской работы и индийские рисунки с изображениями птиц, заслуживающие гораздо лучшей подсветки, чем пара свечей, составляющих стандартный набор осветительных приборов практически в каждом помещении замка. Когда мы с Гатри вошли, девушки сидели на низкой скамье перед камином и успели почти подружиться. Обе при нашем появлении поднялись. Взгляд Сибилы, как я отметил, устремился на Гатри, в то время как Кристин продолжала разглядывать саму Сибилу. Помню, у меня мелькнула мысль, каким образом мы продолжим общаться без пауз, извинительных только за едой и питьем?