Триумф стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл (1998)

Раненые и покалеченные отползали от стены, преследуемые безжалостным ружейным огнем, а по лестнице карабкались все новые и новые храбрецы. Какой-то офицер, держа в руке длинный палаш, взлетел по перекладинам с ловкостью матроса, отбросил нацеленный на него штык и, чудом уцелев после мушкетного залпа, ухватился за парапетную плиту, но в последний момент не смог увернуться от копья, которое пронзило ему горло. Смельчак задергался, как подколотая гарпуном рыба, попятился и рухнул вниз, прихватив с собой еще двоих. К сухому треску ружейной пальбы добавились гулкие удары спрятанных где-то в галереях бастионов пушек. Одно ядро угодило в лестницу. Хлипкое сооружение пошатнулось, накренилось и сломалось, не выдержав тяжести семи солдат, которых уже на земле накрыло обломками. 78-й был отброшен, 74-й потерял одну из двух лестниц.

– Плохо дело, – мрачно прокомментировал Маккандлесс. – Очень плохо.

– Маратхи – это вам не майсурцы, – самодовольно подвел черту Севаджи.

Отряд полковника Уоллеса все еще был в доброй сотне ярдов от ворот, и его продвижение замедляла в первую очередь шестифунтовая пушка. Шарпу показалось, что полковнику недостает людей – нескольким пушкарям приходилось не только тянуть постромки и подталкивать сзади колеса, но и укрываться от ружейного огня. Уэлсли находился рядом с Уоллесом, а позади него, восседая на запасном коне и держа на поводу еще одного, красовался верный ординарец Дэниель Флетчер. Пули взрывали сухую глину у самых ног Диомеда, но генерал казался заговоренным.

78-й возобновил атаку слева, однако теперь лестницы перебросили к фланговому бастиону, огонь которого доставил немало неприятностей атакующим еще при первой попытке. Почуяв опасность, бастион, как озлобленный зверь, огрызнулся сердитым залпом. Одна из лестниц рухнула, разбросав вцепившихся было в нее солдат, но другая устояла, и как только ее верхушка коснулась парапета, какой-то молодой офицер прыгнул на ступеньки.

– Нет! – вырвалось у Маккандлесса, но герой уже летел на землю.

Его сменили другие, и на них тут же обрушилась лавина камней из опрокинутой над парапетом корзины. Выдержать такой удар было невозможно. Два последовавших друг за другом мушкетных залпа заставили обороняющихся укрыться, а когда дым рассеялся, Шарп, к немалому своему удивлению, увидел, что молодой офицер снова поднимается по лестнице, но теперь уже с непокрытой головой. Храбрец держал в правой руке палаш, и именно оружие служило ему главной помехой. Высунувшийся из-за парапета араб швырнул в горца мешок с песком. Вторая попытка закончилась так же, как и первая.

– Нет! – вновь взмолился Маккандлесс, увидев, что его упрямый соотечественник опять лезет вверх.

Одержимый жаждой славы, офицер, похоже, твердо вознамерился первым вступить в город. На сей раз он подготовился получше и, привязав шелковый пояс к запястью, засунул палаш в петлю на его конце. Подниматься стало легче. Офицер карабкался наверх, а сзади за ним ползли солдаты в высоких медвежьих шапках. Амбразуры бастиона выплюнули в горцев шквал свинца, но пули чудесным образом миновали храбреца, и он, преодолев последние ярды, выбрался наверх, остановился на секунду, чтобы высвободить палаш, и прыгнул на стену. Шарп следил за ним с замирающим сердцем, ожидая появления кого-то из защитников, но те не могли высунуться из-за укрытий, дабы не оказаться под огнем прикрывающих товарищей горцев. Внизу успех офицера вызвал взрыв восторга. Самого его видно не было, но палаш взлетал над карнизом и опускался с завидной быстротой. Все больше и больше горцев добирались до вершины и, хотя некоторых настигали пули, с полдюжины человек уже спешили на помощь своему командиру. Людской ручеек атакующих превратился в поток, когда рядом с первой лестницей поднялась вторая.

– Слава Богу, – истово произнес Маккандлесс. – Слава Богу.