Триумф стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл (1998)

– Я уже и сам так решил, – ответил, насупившись, шотландец. – Стрелков пускать не буду – не воскресное это дело.

Обычно впереди батальона шла легкая рота. Выйдя на огневой рубеж, стрелки рассыпались вдоль фронта и били по противнику еще до начала атаки главных сил. Сейчас Харнесс, очевидно, решил приберечь их для одного-единственного залпа по неприятельским пушкарям.

– Недолго уже осталось, – обронил Уэлсли, предпочтя не оспаривать решение полковника удержать стрелковую роту в строю, и Шарп подумал, что генерал тоже нервничает – последние три слова определенно предназначались не Харнессу.

Генерал, должно быть, и сам понял, что невольно выдал свои чувства, и еще больше помрачнел. От бодрого настроения, с которым он вступал в сражение, после начала канонады не осталось и следа.

Миновав ложбину, шотландцы начали подъем. Каждый знал: еще минута-другая, и он окажется на бровке, на виду у маратхских канониров. Сначала враг увидит два батальонных знамени, потом верховых офицеров, потом черную полосу шапок и наконец всю красно-бело-черную атакующую шеренгу с сияющими на солнце примкнутыми штыками. И тогда, подумал Шарп, да поможет нам всем Бог, потому что орудия уже перезаряжены и бомбардиры только и ждут, когда появится цель. Он не успел представить, что будет потом, потому что впереди грохнула вдруг невидимая пушка, и ядро, ударившись о гребень, перелетело через головы наступающих, так никого и не задев.

– Кто-то поторопился, – сказал Баркли. – Парня надо бы взять на заметку.

Шарп глянул вправо. Все четыре батальона сипаев уже спустились в ложбину, а вот пикеты и Оррока и 74-го пропали за деревьями к северу от долины. Первыми перед врагом предстанут горцы Харнесса, и они же встретят самый горячий прием. Некоторые спешили, как будто стремясь приблизить развязку.

– Держать равнение! – заревел Харнесс. – Не в таверну бежите, мерзавцы!

Элси. Точно, Элси! Шарп вдруг вспомнил, как звали девушку, работавшую в таверне около Уэзерби, куда он сбежал из приюта на Брухауз-лейн. Почему она вспомнилась именно сейчас? Перед глазами встала пивная: зимний вечер, пар от мокрых курток посетителей, девушки с подносами, потрескивающий в камине огонь, мертвецки пьяный слепой пастух и спящие под столами собаки. Он представил, как входит туда, в офицерском мундире и с саблей на боку, как… Но тут 78-й батальон вышел из ложбины, ступил на равнину и оказался прямо перед неприятельскими пушками, и йоркширская таверна исчезла, словно смытая волной страха.

Первой реакцией, однако, было удивление: как же они близко! Миновав ложбину, наступающие оказались всего лишь в ста пятидесяти шагах от неприятеля, и второй реакцией Шарпа было восхищение: как красиво они стоят! Словно на картинке – ровнехонький, будто для смотра, строй пушек, а за ними под пестрыми знаменами маратхские батальоны. Наверное, подумал Шарп, именно так и должна выглядеть смерть. Больше он ничего не успел подумать, потому что в следующий момент весь этот эффективный боевой порядок вражеской армии скрыла плотная дымовая лавина. Лавина вскипела, завихрилась, белую завесу пробили огненные копья, набухшие клубы лопнули, сплющились, разорванные взорвавшимся порохом, и вырвавшиеся из жерл тяжелые ядра ударили по красномундирной цепочке.