De Profundis - Эмманюэль Пиротт (2017)

Роксанна сидела в шикарном ресторане, одетая в шикарное черное платье, окруженная шикарными людьми. Она кого-то ждала. Мужчину. Но ей не хотелось всех этих предварительных любезностей, ей надо было просто трахнуться. На сей раз ей не нужно было, чтобы он пришел, сел напротив, заговорил с нею о Китсе или Вирджинии Вулф, заказал вина. Сколько можно – еще есть, улыбаться друг другу, выйти, взять такси… Желание Роксанны было тотчас исполнено: она оказалась в комнате, на кровати. Нет, она не хотела кровати, стол, вот что ей было нужно. И она очутилась на столе. Мужчина был рядом. Он поцеловал ее в губы, эти полные мягкие губы она так хорошо знала, потом посмотрел на нее. Она видела, как светятся его миндалевидные, очень светлые глаза в полумраке. И этот взгляд окрылил ее, как всегда.

Она всякий раз выбирала одного и того же виртуального партнера, английского актера, который играл непростых мужчин с избытком нейронов и, стало быть, не лишен был сексапильности. Ему было за пятьдесят, и выглядел он на все свои, потому что был одним из тех, кто отказывался от благ омолаживающей медицины. По крайней мере, пока у него была работа. Он любил ее долго, предвосхищая каждое ее желание. Спереди, сзади, сидя, лежа, в разном темпе. В какой-то момент он замер в ней, как она хотела, и Роксанна неистово кончила. Но испытанное наслаждение было печальным и горьким, и ей не хотелось показать этого аватару столь проницательного британского актера, на чьем лице уже появилось сочувственное выражение. Он тотчас вышел и лег рядом с ней, глядя на нее своими прекрасными глазами ездовой собаки, теперь непроницаемыми. Роксанне это не понравилось. Она зажмурилась и сделала вид, будто спит. Проснулась она разочарованная, еще более несчастная и одинокая, чем когда пришла. Она выкинула свой заработок за два месяца на это развлечение, нисколько ее не порадовавшее. Она еще час подергалась на танцполе, потом вернулась домой и легла, скорчившись, на матрас рядом с диваном, на котором спал Мехди.

Назавтра отключили электричество на целых три дня. Первый день прошел относительно спокойно. Люди давно привыкли к отключениям, ставшим необходимыми из-за нехватки энергии. Но вечером, вскоре после восьми часов, недовольные высыпали на улицы, выкрикивая свой гнев и круша все, что попадалось, – машины, витрины, да и головы прохожих, имевших несчастье встретиться им на пути. Повсюду вспыхивали пожары. Роксанна и Стелла заперлись в квартире; они наблюдали в окно за оравой молодых парней, лупивших трех человек, очевидно, бомжей, судя по их лохмотьям и туго набитым пластиковым мешкам. Роксанна узнала среди них старика, которого часто встречала на площади Пти-Саблон. Он играл там на скрипке, а рядом с ним спала маленькая собачка. Роксанна иногда останавливалась послушать его; в репертуаре были ностальгические вальсы, инструментальные версии французских песен былых времен. Парни били старика его же инструментом. Собачки нигде не было видно.