Арсен Люпен – джентльмен-грабитель (сборник) - Морис Леблан (2014)

– Стало быть, теперь мне остается только понять, почему все три события разворачивались в доме двадцать пять по улице Клапейрон, в доме сто тридцать четыре на авеню Анри-Мартен и в стенах замка де Крозон? Все дело в этом. Остальное – всего лишь вздор и детские шарады. Вы согласны, не правда ли?

– Согласен.

– В таком случае, мсье Люпен, стоит ли повторять, что в течение десяти дней моя миссия будет завершена?

– Да, в течение десяти дней вам станет известна правда.

– И вы будете арестованы.

– Нет.

– Нет?

– Для того чтобы я был арестован, необходимо стечение таких невероятных обстоятельства, такая череда неприятных и ошеломляющих случайностей, что я даже не допускаю подобной возможности.

– На что не способны обстоятельства и противоречивые случайности, на то способны воля и упорство человека, господин Люпен.

– Если только воля и упорство другого человека не поставят перед этим намерением непреодолимое препятствие, господин Шолмс.

– Не существует непреодолимых препятствий, господин Люпен.

Они обменялись проницательными взглядами – не провоцирующими, но спокойными и смелыми. Это было подобно соприкосновению двух вложенных в ножны шпаг и выглядело честно и открыто.

– В добрый час, – воскликнул Люпен, – вот это я понимаю! Настоящий противник – птица редкая. Вот он – Херлок Шолмс! Позабавимся!

– Не боитесь? – спросил Вилсон.

– Немного боюсь, господин Вилсон, – сказал Люпен, вставая, – и доказательством будет то, что я ускорю свою подготовку к отступлению… иначе рискую быть загнанным в угол. Так мы договорились, господин Шолмс: десять дней?

– Десять дней. Сегодня у нас воскресенье. Во вторник в восемь все будет закончено.

– И я окажусь в тюрьме?

– Без сомнения.

– Черт возьми, а я-то наслаждался мирной жизнью! Никаких хлопот, дела идут своим чередом, к черту полицию, бодрящее ощущение всеобщей симпатии… И надо же было всему перемениться! Вот она – оборотная сторона медали… после хорошей погоды – дождь… тут уж не до смеха. Прощайте!

– Поторопитесь, – воскликнул Вилсон, преисполненный участия к человеку, питавшему явное уважение к Шолмсу, – не теряйте ни минуты!

– Ни минуты, господин Вилсон. У меня только и остается время сказать, какое счастье я испытываю от нашей встречи и как завидую мэтру, у которого такой ценный соратник, как вы.

Они галантно раскланялись, как противники на дуэли, не испытывающие друг к другу ненависти, которых судьба вынуждает драться до последнего. И Люпен, схватив за руку, увлек меня прочь.

– Ну, что скажете, дорогой мой? Вот это ужин! Его детали займут достойное место в воспоминаниях, что вы напишете обо мне. – Остановившись в нескольких шагах от ресторана, он спросил: – Вы курите?

– Нет, и вы, сдается мне, тоже.

– Да, и я не курю.

Он зажег сигарету восковой спичкой и потряс ею, чтобы потушить. Затем выбросил сигарету, перебежал через дорогу и догнал двух мужчин, появившихся из темноты, будто по сигналу. Несколько минут он разговаривал с ними, потом вернулся ко мне.

– Прошу прощения, этот чертов Шолмс ставит меня в затруднительное положение. Но, клянусь вам, с Арсеном Люпеном так просто не справиться… Черт возьми, я еще ему покажу! До свиданья! Бесподобный Вилсон прав: я не могу терять ни минуты.

И он поспешно удалился.

Так закончился этот странный вечер – по крайней мере та часть этого вечера, свидетелем которой я был. Потому что в последующие часы произошло еще много других событий, восстановить детали которых мне, к счастью, позволили свидетельства других участников этого ужина.

В тот момент, когда мы раскланялись с Люпеном, Херлок Шолмс достал из кармана часы и тоже встал из-за стола.

– Без двадцати девять. В девять часов я должен снова встретиться с графом и графиней на вокзале.

– В путь! – воскликнул Вилсон, опрокидывая два стакана виски один за другим.

Они вышли.