Арсен Люпен – джентльмен-грабитель (сборник) - Морис Леблан (2014)

Он не знал, что делать, и, замерев, уставился на перевернутые вещи, упавшие стулья, осколки большого хрустального подсвечника, на часы, валявшиеся на мраморной каминной доске, – на все эти следы дикой и ужасной борьбы. Неподалеку от тела блестела рукоятка стального кинжала. С лезвия стекала кровь. С подушки свешивался платок, покрытый красными пятнами.

Шарль завопил от ужаса. Тело барона выпрямилось в последней судороге, потом сжалось… Две-три секунды – и все было кончено.

Шарль наклонился. Из узкой раны на горле текла кровь, покрывая ковер черными пятнами. На лице запечатлелся безумный ужас.

– Его убили, – прошептал слуга, – его убили.

И он содрогнулся при мысли о другом возможном преступлении. Сиделка спала в соседней комнате, так разве убийца не мог покончить и с ней?

Он открыл туда дверь – комната была пуста. Возможно, Антуанетту похитили или же она вышла до совершения преступления.

Шарль вернулся в комнату барона, и взгляд его остановился на секретере: он заметил, что секретер не был взломан.

Более того, он увидел на столе рядом со связкой ключей и портмоне, которое барон убирал в стол каждый вечер, пригоршню золотых монет. Шарль схватил портмоне и осмотрел все отделения. В одном были банкноты. Он пересчитал их: тринадцать банкнот по сто франков.

Это оказалось сильнее его: инстинктивно, машинально, даже не задумываясь о том, что делает, он взял банкноты, спрятал в карман, скатился по лестнице вниз, отодвинул задвижку, сорвал цепочку, хлопнул дверью и бросился в сад.

Но все же Шарль был честным человеком. Не успел он открыть калитку, как порыв ветра ударил ему в лицо, освежив дождем, и он остановился. Совершенный поступок представился ему во всей своей очевидности, и Шарль ужаснулся.

Мимо проезжал фиакр, и он окликнул кучера:

– Братец, поезжай в полицию и привези комиссара… галопом! Человек умер.

Кучер стегнул лошадь. Шарль хотел было вернуться, но не смог: он захлопнул калитку, а снаружи она не открывалась.

Звонить было бесполезно, поскольку в особняке никого не было.

Он долго слонялся вдоль садов, образующих на улице со стороны Ля Мюэт радующий взгляд бордюр из зеленых, хорошо подстриженных кустов, и только прождав час, смог наконец рассказать комиссару о деталях преступления и передать ему в руки тринадцать банкнот.

За это время успели обратиться к слесарю, которому с большим трудом удалось вскрыть кованую калитку садовой ограды и входную дверь в дом. Комиссар вошел и, едва оглядевшись, сказал:

– Послушайте, вы говорили, что комната была в ужасном беспорядке…

Он обернулся. Шарль, казалось, прилип к порогу: вся мебель стояла на своих обычных местах! Круглый столик на одной ножке находился в простенке между окнами, стулья стояли, часы лежали на середине каминной доски. Осколки подсвечника исчезли.

Шарль, заикаясь от изумления, произнес:

– Труп… господин барон…

– В самом деле, – воскликнул комиссар, – где же жертва?

Он подошел к кровати и приподнял простыню. Под ней лежал барон д’Отрек, бывший посол Франции в Берлине, закутанный в генеральский плащ, украшенный орденом Почетного легиона.

Лицо спокойное. Глаза закрыты.

Лакей пробормотал:

– Кто-то заходил сюда.

– Но как?

– Не знаю, но кто-то заходил в мое отсутствие… Постойте, здесь, на полу, лежал очень тонкий кинжал, стальной… и на постели – платок в крови… Ничего нет… все унесли… все убрали…

– Да, но кто?

– Убийца!

– Мы нашли все двери закрытыми.

– Значит, он оставался в особняке.

– Он должен был оставаться тут, ведь вы не уходили с дорожки.

Шарль задумался и медленно произнес:

– В самом деле… в самом деле… и я не отходил от ограды… однако же…

– Скажите, кто был последним, кого вы видели рядом с бароном?

– Мадемуазель Антуанетта, сиделка.

– Что с ней?