Пророчество Паладина. Негодяйка - Марк Фрост (2015)

– Я думаю, ты знаешь, что никто из первого класса паладинов не погиб в «авиакатастрофе», которую мы организовали в 38-м году, – сказал Франклин и потрепал Эйблсона по руке. – Не погиб и наш учитель. Он продолжал руководить программой в больнице, которую «Рыцари» открыли внизу; ты ее видел.

Уилл не мог оторвать взгляда от Эйблсона, который продолжал смотреть на него одним глазом в покрасневшей каемке век. Непонятно было, о чем он думает и что видит. Глаз казался мертвым, а лицо вообще не было способно что-либо выражать.

«Ты не единственный, кто умеет скрывать чувства», – подумал Уилл, поворачиваясь к деду.

– Тебя же не было в том самолете, – сказал Уилл.

– Да, об этом позаботился мой отец после вмешательства своего надоедливого друга Генри Уоллеса. Он на несколько месяцев отправил меня в Европу, и я не стал частью программы.

– Тебе повезло, – сказал Уилл.

Он вспомнил, какие жалкие уродливые существа жили внизу в медных баках. Последние семьдесят пять лет.

Уилл закрыл глаза и содрогнулся.

– Что ж, все мы знаем, что идем на риск, – невозмутимо сказал Франклин. – Эти мальчики вызывались добровольно, с чистым сердцем, и ни один из них не сказал, что пожалел об этом.

«А если верить Джолли Непстеду, это не так», – подумал Уилл.

– Отец помешал мне участвовать в программе с самого начала, но, когда я вернулся в школу, «Рыцари» нашли для меня очень важную роль. Можешь догадаться, какую?

– Ты стал контрольной группой, – сказал Уилл.

– Совершенно верно, Уилл. Любое серьезное научное исследование требует сопоставления с базой для изучения изменений, и роль этой базы отдали мне.

– Но разве отец не следил за тобой, как ястреб, чтобы ты не ушел к ним?

Эйблсон испустил легкий хриплый вздох, и Уилл понял, что это, вероятно, смех. Должно быть, Франклин истолковал это так же, потому что в ответ улыбнулся.

– Во время войны – нет, – сказал Франклин. – Отец был слишком занят, как и вся страна. Сражался с фашистами, с нацистами. Делал Америку «безопасной». Не говоря уж о том, что верил, будто навсегда изгнал «Рыцарей» из Центра.

– Полагаю, ты не давал ему поводов думать иначе.

– Точно. Я играл роль идеального мальчика-певчего. Следующая задача, перед которой мы оказались, была целиком делом наших собственных рук. К концу войны, когда выяснилось, что у членов первой группы слишком много серьезных проблем со здоровьем, мы поняли, что протоколы программы паладинов нуждаются в серьезной… отладке.

Эйблсон поднял палец и высунул язык, адресовав Франклину ряд нечленораздельных звуков.

Франклин наклонился, слушая его.

– Совершенно верно, доктор Джо, – сказал он и пояснил Уиллу: – Поистине «назад к чертежной доске».

Он подошел к непрозрачному занавесу, закрывавшему часть стены размером с окно.

– Но на сей раз мы нашли совершенно новый предмет вдохновения. Понимаешь, к тому времени мы установили более прочный и надежный контакт с нашими новыми друзьями… внизу, по ту сторону границы.

– Но как? – спросил Уилл, подходя к деду. – Ведь все они к тому времени были мертвы или изгнаны…

– Мертвы – точно нет, а изгнаны? – Франклин снова рассмеялся. – В этом убедили себя только нелепые доброхоты. – Он пристально посмотрел на Уилла: – Ты ведь понимаешь, о ком я говорю?

Уилл знал, что ступил на опасную почву; в своем ответе он постарался уравновесить легкий скептицизм с презрением.

– Я слышал, они называют себя Иерархией. Ты говоришь о них?

– Совершенно верно.

– Я не знал, что они существуют.

– Да, существуют, как ни жаль; большей самоуверенности и веры в собственное бредовое величие ты и представить себе не можешь.

– Но кто они?