Барон. В плену твоих чар - Джоанна Шуп (2016)

Поскольку Эйва была опытной лгуньей, Уилл ни на миг ей не поверил. Не могли мысли о стирке вызвать искру, мелькнувшую в ее глазах цвета темного меда, – искру, очень похожую на признак чувственного интереса. Не то чтобы Эйва смотрела на него с вожделением, но на него определенно пахнуло жаром. Вспышка… Это было неожиданно – и его тело напряглось.

Не смотри на ее губы, на то, как вздымается и опускается ее пышная грудь! Но было уже слишком поздно. Черт побери!

Эйва так и не стерла помаду после представления – этот сумасшедший ярко-красный цвет, без сомнения, можно было бы разглядеть даже из Бруклина, – и от вида ее губ, так соблазнительно выставленных напоказ, кожа Уилла вдруг начала зудеть. Эта реакция встревожила его – но ради бога, он ведь был мужчиной! И его могла бы возбудить любая женщина с такими же сочными, сексапильными губами, разве не так? Жаль только, что этот рот принадлежит особе, которую он терпеть не может.

Эйва сделала шаг назад и освободила руку, которую сжимал Слоан.

– Вы что, уже передумали со мной разговаривать? У меня на самом деле нет времени, Уилл. – Она резко развернулась на каблуках и решительно пошла прочь по тротуару. Черт!

Слоану пришлось сделать над собой усилие. Догнав Эйву, он выпалил:

– На следующей неделе мы с Беннеттом отправляемся на политический митинг в Олбани, и я хочу, чтобы вы поехали с нами.

Она остановилась и уставилась на него.

– Что? С чего это вдруг я отправлюсь на какой-то митинг? К тому же я не могу на следующей неделе поехать в Олбани. У меня, знаете ли, есть свои дела, – едко произнесла Эйва, нарочно растянув последние слова, как будто сомневалась, знакомо ли Уиллу их значение.

– Я это понимаю, поэтому и приглашаю вас на митинг в Олбани, который состоится на следующей неделе, а не в эту субботу в Йонкерсе. Я хочу, чтобы вы сами увидели, чем чревато ваше вмешательство в жизнь Беннетта, какие оно может повлечь за собой последствия. У нас с ним появилась возможность сделать много добрых дел для жителей Нью-Йорка. И когда вы это увидите, вам станет понятно, почему я так настаиваю на том, чтобы вы держались подальше от Джона.

За годы работы Уилл понял одну важную вещь: слов порой бывает недостаточно. Некоторым оппонентам необходимо наглядно показать, что они заблуждаются. Взять хотя бы тех, кто пикетировал их управление в восемьдесят третьем, заявляя, что к железнодорожным рабочим относятся несправедливо. Он лично сопровождал лидеров протестующих в один из городков Пенсильвании, чтобы они сами могли убедиться: служащие Северо-восточной дороги живут в приличных условиях. А когда репортеры стали утверждать, что в Западной Виргинии не платят рабочим, получившим травму на производстве, Уилл организовал для представителей прессы поездку, чтобы они смогли навестить несколько семей, члены которых получали выплаты по инвалидности.

Да, чтобы убедиться в чем-то, людям часто необходимо увидеть это своими глазами. Речь, разумеется, не идет о клиентах Эйвы – эти как раз рады-радешеньки принимать на веру что угодно без всяких доказательств. Однако сам Уилл не полагался на слова. Он доверял только фактам. И чем раньше Эйва поймет, что они с Беннеттом намерены совершить, – а они планировали избавить штат от деструктивного влияния Таммани-холла, – тем скорее она сможет составить собственное мнение о том, чем именно способно навредить ее близкое общение с будущим губернатором.

– Боже мой, какое высокомерие! – воскликнула женщина. – Если вы хотите, чтобы я держалась от Беннетта подальше, зачем вам меня приглашать на этот митинг? Разве это не приведет к противоположному результату?

– Вы поедете на митинг как Эйва, а не как мадам Золикофф, и не станете разговаривать с Беннеттом. Вы будете просто наблюдать.

Ее глаза прищурились, а в голове, несомненно, зрели планы борьбы и сопротивления. Но, чтобы добиться своего, Уилл готов действовать нечестно – настолько, насколько это будет необходимо.