В плену желания - Джорджетт Хейер (1962)

Козмо либо проводил бóльшую часть дня в библиотеке за чтением присланных из Лондона газет, либо рыскал по имению, засыпая дотошными вопросами управляющего и местных крестьян, после чего сообщал Киту замеченные им признаки расточительства. А мистеру Фенкоту оставалось лишь развлекать мисс Стейвли. В ясные дни они выезжали верхом на прогулки или играли в волан. Если же шел дождь, занимали себя настольными играми либо беседовали, усевшись в каком-нибудь уютном уголке.

Однажды по просьбе девушки Кит проводил ее в длинную картинную галерею, развлекая занятными историями о своих предках, портретами коих были увешены стены. Его спутница решила отплатить Киту той же монетой, выслушав хвастливый рассказ о дальнем родственнике Денвилла, неком священнике, который отличался весьма взбалмошным характером. Она упомянула о том, что один из Стейвли настолько сильно запутался в долгах, что, вместо долговой тюрьмы, предпочел запятнать родовой герб, выйдя на большую дорогу.[38] Признав превосходство ее истории, Кит поинтересовался, преуспел ли ее предприимчивый предок на стезе разбоя. Мисс Стейвли посчитала его реплику неуместной, ибо занимательный во всех отношениях пращур девушки, как рассказывали, нашел свой конец на плахе палача, оставшись в народной памяти под именем Джентльмен Дик.

– Замечательная история, – признал Кит. – А теперь посмотрите на того старого джентльмена с рыжими бакенбардами. Это мой троюродный дедушка. Говорят, он убил свою первую жену. А вот ее портрет рядом с ним.

Мисс Стейвли с задумчивой внимательностью оглядела чахлое, унылое лицо женщины на портрете.

– Ничего удивительного в его поступке нет. Сразу видно, что эта особа вечно плакала, жаловалась на свою судьбу, страдала от глупых фантазий и легко впадала в истерику. К тому же, как я склонна думать, рыжеволосые люди обладают весьма вспыльчивым характером.

Однако самый большой интерес девушки вызвал портрет близнецов Фенкотов, написанный Хоппнером[39] в пору их отрочества.

– До чего вы похожи, – заметила Кресси, разглядывая один из лучших портретов, когда-либо написанных Хоппнером, с излишним, по мнению Кита, вниманием. – Но, если присмотреться, видны отличия… У вас волосы чуть светлее, а ваш брат чуточку выше… А еще в выражении ваших лиц…

– Вы так считаете? Полагаю, разница воображаемая. Все зависит от того, кто где стоит. Что же касается выражения лиц, то этот портрет нельзя отнести к удачным творениям кисти Хоппнера, – сказал Кит, бессовестно возводя на покойного художника напраслину. – Пройдемте дальше и посмотрим на портрет моей матери кисти Лоренса.

Мисс Стейвли позволила увлечь себя дальше, однако, прежде чем покинуть галерею, девушка бросила еще один взгляд на портрет, а затем окинула профиль Кита испытующим взглядом. Впрочем, мисс Стейвли ничего не сказала ни тогда, ни позже, когда бабушка заявила ей, что лорд Брамби был явно несправедлив к своему племяннику.

– С течением лет он превратился в сущего зануду, – понося его светлость, высказала свое мнение почтенная вдова. – Со старыми холостяками, Кресси, такое часто бывает. Он слишком сильно любит младшего и посему предвзято относится к старшему.

– Он не сказал папе ни слова, порочащего репутацию лорда Денвилла, мадам, – осмелилась поспорить с бабушкой Кресси. – Лорд Брамби лишь заявил папе, что, хотя молодой человек чересчур необуздан в своем поведении, подходящая жена сможет его…

– Чепуха! – сверкнув глазками, воскликнула леди Стейвли. – Генри Брамби – старая баба, вот что я тебе скажу! Мальчик не распутник и никогда им не был! Полагаю, амурные похождения у него были, но в этом я не вижу ничего плохого. Я родилась на свет гораздо раньше лорда Брамби, и, ежели он думает, что я не в состоянии отличить распутника и повесу от джентльмена, он глубоко ошибается. Ничего подобного я в этом молодом человеке не заметила. Можешь положиться на мое чутье, девочка. Мне он нравится. А тебе?