В плену желания - Джорджетт Хейер (1962)

– Клянусь, лишь тогда, когда ты перестанешь нести всякую чушь. Господи всемогущий! Ты просто зануда. Пока все мои отношения сводятся к тому, чтобы пробудить в Пейшенс интерес к моей особе.

– Это я знаю так же хорошо, как и твой характер, братец. Однако здесь все равно по-другому не выйдет. Если ты с мамой переберешься в Брайтон, то оттуда тебе будет вполне удобно время от времени наносить визиты Аскхемам.

– Нет, Кестер, не получится… Ладно, не стоит забивать себе этим голову. Давай лучше займемся твоими делами. У меня на душе неспокойно из-за того, что ты уже давным-давно должен был вернуться в Вену. Или я ошибаюсь?

– Ты прав, – признался Кит. – Однако не думаю, что Стюарт будет особенно сердиться из-за того, что я задержусь немного. Кончина крестного послужила мне вполне подходящим предлогом просить отпуск на родину. Лучшего повода и придумать нельзя. Стюарт настоятельно советовал мне продлить мое пребывание в Англии до тех пор, пока все мои дела не будут улажены. Поскольку, уезжая из Лондона, я не имел ни малейшего представления, где ты и сколько времени еще задержишься, то написал в Вену, что нашел мои дела в полнейшем беспорядке. Но все это вздор! До того как Кресси вошла в комнату, я собирался сказать тебе, что как только улажу все с лордом Стейвли, то сразу же отправлюсь к дяде и расскажу ему трогательную историю моей любви. После этого все устроится наилучшим образом.

– Устроится? Да ты все испортишь!

– Ничего подобного, – весело возразил Кит. – Ты полагаешь, что, поскольку не умеешь ладить с нашим дядей, никто не сможет сделать это. Ошибаешься! Положись на меня, но, ради бога, не позабудь об отведенной тебе роли в нашем эпическом представлении. Быть может, лучше все записать для тебя?

– Пожалуй, так и впрямь будет лучше, – согласился с братом Эвелин. – Послушай! Это явно не шаги Фимбера…

Когда в дверь постучали, граф привстал и приготовился в случае необходимости спрятаться за пологом кровати. Подойдя к двери, Кит приоткрыл ее. На пороге стоял сэр Бонами, успевший уже нахлобучить на голову ночной колпак. Его освобожденные от корсета телеса были облачены в роскошный домашний халат.

– А, это вы, сэр! – воскликнул Кит. – Входите. Что-нибудь случилось?

– Нет, я бы так не сказал, – ответил сэр Бонами. – Дело в том… – Он умолк, когда взгляд его остановился на Эвелине. – Я полагал, вы один, – сказал сэр Бонами Киту. – Ладно, это неважно… Пустяки.

Эвелин, на которого фигура дородного джентльмена в en déshabillé[67] произвела чудовищное впечатление, слабым голосом произнес:

– Не обращайте на меня внимания, сэр… Или мне лучше уйти?

– Нет… нет… У меня нет от вас никаких секретов. Вы, возможно, сочтете, что это вздор, однако порой на ночь в мою голову лезут разные глупые мысли… Иногда бывает даже хуже того… Черт! Лучше бы я вечером так плотно не наедался. Прошлой ночью я видел сон, точнее, кошмар. Никогда в жизни я не видел ничего худшего… Кит! Прежде чем вы отправитесь в Вену, я бы хотел переговорить с вами… Ну… вы были столь любезны… любезны и дружелюбны со мной, а еще вы имеете большое влияние на вашу матушку. Короче говоря, коль шепнете ей на ухо пару слов, я буду вам весьма признателен. Понимаете, я не против сочетаться с ней браком, во многом эта мысль мне приятна, однако… ежели она собирается потчевать меня сухим печеньем и содовой водой…

– А маменька настаивает? – дрогнувшим голосом поинтересовался Эвелин.

– Конечно нет, – заверил его Кит.

– Я бы так не сказал, – промолвил сэр Бонами. – Неужели вы не помните, что она советовала мне питаться печеньем, запивая его содовой водой?

– Не могу такого припомнить, сэр, однако ежели маменька сказала, то она наверняка просто пошутила. Уверяю вас в этом.