Одиссея капитана Блада. Остров сокровищ - Сабатини Рафаэль, Стивенсон Роберт Льюис (1987)

– Капитан Сильвер? Я такого не знаю. Кто он? – спросил капитан.

Мы слышали, как он добавил вполголоса:

– Вот как! Уже капитан! Быстрое повышение в чине!

Долговязый Джон ответил сам:

– Это я, сэр. Наши несчастные ребята выбрали меня капитаном после вашего дезертирства, сэр. – Слово «дезертирство» он произнес с особым ударением. – Мы готовы подчиниться опять, но, конечно, на известных условиях: если вы согласитесь подписать с нами договор. А пока дайте мне честное слово, капитан Смоллетт, что вы отпустите меня отсюда живым и не начнете стрельбу, прежде чем я не отойду от частокола.

– У меня нет никакой охоты разговаривать с вами, –

сказал капитан Смоллетт. – Но если вы хотите говорить со мной, ступайте сюда. Однако, если вы замышляете предательство, то потом пеняйте на себя.

– Этого достаточно, капитан! – весело воскликнул

Долговязый Джон. – Одного вашего слова достаточно. Я

знаю, что вы джентльмен, капитан, и что на ваше слово можно вполне положиться.

Мы видели, как человек с белым флагом старался удержать Сильвера. В этом не было ничего удивительного, потому что капитан разговаривал не слишком любезно. Но

Сильвер только засмеялся в ответ и хлопнул его по плечу, точно даже самая мысль об опасности представлялась ему нелепостью. Он подошел к частоколу, сначала перебросил через него свой костыль, а затем перелез и сам с необычайной быстротой и ловкостью.

Должен признаться: я так был занят всем происходящим, что забыл обязанности часового. Я покинул свой пост у восточной бойницы и стоял позади капитана, который сидел на пороге, положив локти на колени, поддерживая голову руками, и смотрел в старый железный котел, где бурлила вода и плясали песчинки. Спокойно насвистывал он себе под нос: «За мною, юноши и девы».

Сильверу было мучительно трудно взбираться по склону холма. На крутизне, среди сыпучего песка и широких пней, он со своим костылем был беспомощен, как корабль на мели. Но он мужественно и молчаливо преодолел весь путь, остановился перед капитаном и отдал ему честь с величайшим изяществом. На нем был его лучший наряд: длинный, до колен, синий кафтан с множеством медных пуговиц и сдвинутая на затылок шляпа, обшитая тонкими кружевами.

– Вот и вы, любезный, – сказал капитан, подняв голову. – Садитесь.

– Пустите меня в дом, капитан, – жалобно попросил

Долговязый Джон. – В такое холодное утро, сэр, неохота сидеть на песке.

– Если бы вы, Сильвер, – сказал капитан, – предпочли остаться честным человеком, вы сидели бы теперь в своем камбузе. Сами виноваты. Либо вы мой корабельный повар

– и тогда я с вами обращаюсь по-хорошему, либо вы капитан Сильвер, бунтовщик и пират, – и тогда не ждите от меня ничего, кроме виселицы.

– Ладно, ладно, капитан, – сказал повар, садясь на песок. – Только потом вам придется подать мне руку, чтобы я мог подняться.. Неплохо вы тут устроились!. А, это

Джим! Доброе утро, Джим... Доктор, мое почтение! Да вы тут все в сборе, словно счастливое семейство, если разрешите так выразиться..

– К делу, любезный, – перебил капитан. – Говорите, зачем вы пришли.

– Правильно, капитан Смоллетт, – ответил Сильвер. –

Дело прежде всего. Должен признаться, вы ловкую штуку выкинули сегодня ночью. Кто-то из вас умеет обращаться с ганшпугом. Кое-кто из моих людей был прямо потрясен этим делом, да не только кое-кто, но все. Я и сам, признаться, потрясен. Может быть, только из-за этого я и пришел сюда заключить договор. Но, клянусь громом, капитан, второй раз эта история вам не удастся! Мы всюду выставим часовых и уменьшим выдачу рома. Вы, верно, думаете, что мы все были пьяны мертвецки? Поверьте мне, я нисколько не был пьян, я только устал, как собака. Если бы я проснулся на секунду раньше, вы бы от меня не ушли.

Он еще был жив, когда я добежал до него.

– Дальше, – хладнокровно произнес капитан Смоллетт.