Погружение в Солнце - Дэвид Брин (2018)

– Как только мы завершим ознакомительную экскурсию, доктор Джеффри на этом же корабле, одном из наших самых современных, погрузится в Солнце, – сообщил Кеплер. – Вот только дождется возвращения командира де Сильвы из разведки. Жаль, что командир не встречала нас, когда «Брэдбери» коснулся поверхности Меркурия. Да и Джефф, скорее всего, стартует, пока мы будем совещаться. Первый его отчет мы получим завтра днем, сразу, как закончим. Пожалуй, есть в этом что-то драматичное.

Кеплер развернулся лицом к кораблю.

– Никого не забыл представить? Джефф, знаю, что вы с кантеном Фэйгином уже встречались. Пил Буббакуб, судя по всему, отверг наше приглашение. А с мистером Лароком вы знакомы?

Шимпанзе брезгливо поджал губы, коротко всхрапнул и отвернулся, уставившись на собственное отражение в обшивке корабля.

Ларок сверкнул глазами и побагровел от стыда и замешательства.

Джейкоб едва сдержал смех. Неудивительно, что многие считают шимпанзе грубиянами! Наконец нашелся тот, кто по части бестактности перещеголял самого Ларока! Вчера вечером эти двое сцепились в столовой, и их стычка уже успела обрасти легендами. Джейкоб очень жалел, что пропустил такое зрелище.

На плечо Джеффри опустилась тонкая шестипалая ладонь Куллы.

– Пойдемте, друг Джеффри. Покажем миштеру Демве и его друзьям ваш корабль.

Шимпанзе исподлобья покосился на Ларока, потом снова обернулся к Кулле и Джейкобу и расплылся в широкой улыбке. Схватив Джейкоба и Куллу за руки, он потащил их ко входу в корабль.

Поднявшись по трапу, компания ступила на коротенький мостик, перекинутый над пустотой и ведущий внутрь зеркальной сферы. Понадобилось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к полумраку, после чего Джейкоб различил ровную палубу, тянувшуюся из конца в конец корабля.

Она будто бы парила на уровне экватора корабельного корпуса – круглый диск из темного упругого материала. Идеальную плоскость поверхности нарушали лишь шесть или семь пассажирских кресел, расставленных по периметру. Часть из них была снабжена простенькими приборными панелями. Довершал картину купол метров семи в диаметре, расположенный точно по центру.

Кеплер присел на корточки возле панели управления и передвинул рычажок. Стенка корабля сделалась полупрозрачной. Интерьер залило тусклым светом из пещеры, хлынувшим со всех сторон. Кеплер пояснил, что освещение корабля сведено к минимуму, чтобы внутренняя поверхность шарообразного корпуса не отбрасывала бликов, которые мешали бы экипажу и влияли на работу приборов.

Изнутри, под почти идеально гладкой обшивкой, солнечный корабль напоминал трехмерную модель Сатурна. Просторная палуба заменяла собой «кольцо». Сверху и снизу от «кольца» располагались два полушария «планеты». В верхнем полушарии (а именно его сейчас разглядывал Джейкоб) имелось несколько люков и отсеков. Он читал, что в центральной сфере, ядре, находится все оборудование, обеспечивающее бесперебойную работу систем корабля, в том числе регулятор временного потока, генератор гравитационного поля и охлаждающая лазерная установка.

Джейкоб приблизился к краю палубы. Она парила в силовом поле, на четыре или пять футов не доходя до округлых стенок корпуса, переходящих высоко над головой в свод, на котором не было видно ни теней, ни более светлых участков, и смотрелось это довольно любопытно.

Джейкоба окликнули по имени, и он обернулся. Остальные «экскурсанты» стояли у дверцы в куполе. Кеплер помахал ему рукой, приглашая присоединиться.

– Мы собираемся наведаться в нижнее полушарие с приборным отсеком, тут его принято называть «изнанкой». Смотрите под ноги, там гравитационная дуга, так что не пугайтесь.

В дверях Джейкоб посторонился, пропуская Фэйгина, однако ПВЦ дал понять, что предпочел бы остаться в верхнем полушарии. Кантен с его ростом в семь футов вряд ли сможет с комфортом разместиться в семифутовой же камере. Сам же Джейкоб последовал за Кеплером.