За ширмой - Василиса Савицкая (2016)

Дождем, теплым летним дождем, который смоет твои печали…

Океаном – бескрайним, бушующим, но в котором ты никогда не утонешь…

Я могу бы быть Огнем, жарким, пламенным, согревающим, который никогда тебя не обожжет…

Я могу быть Светом, зовущим и ярким, указывающим тебе путь…

Я все для тебя могу!!!

Амбивалентность

Амбивалентность… Какое интересное слово… Означает оно – двойственность…

Я амбивалентна… Двойственна… Меня две…

Одна нежная, чувствительная, слабая, ранимая, ведомая, верующая безоговорочно в изначальную доброту каждого человека и божью благодать. Вторая – сильная, самодостаточная, покрытая толстым слоем цинизма и сарказма… Та, которая уже ни во что не верит… а окружающие просто бесят. И все на расстоянии вытянутой руки… При сближении – расстрел.

Думаете, легко? Честно, нет.

Постоянная борьба утомляет. Какая из них победит – неизвестно. Как правило, это всегда неожиданность. Плачевно то, что когда так нужна сильная, почему-то включается слабая и наоборот. Теряешься, путаешься… паниковать начинаешь. Но амбивалентность – это диагноз.

Сильная прет вперед. Никто не нужен. Ничто не нужно. Все сама.

– Любовь? Что это?

– Поддержка? А вы о чем?

– Забота? Ну вы меня просто рассмешили.

Это бред. Нет любви! Так точно в этом убедили, что выключила понятие это лет десять назад и, знаете, не ошиблась.

Обязательства? Да что вы… При первых ухабах с плеч и наутек… Попробуй, догони.

Поддержка… Из области фантастики. Как только споткнешься, опереться, как правило, не на кого. Во время обязательств убегают.

Какая забота? Что вы несете? Он бухает, она страдает… Дети плачут. Ну или наоборот… Он страдает, она бухает… Но детям все равно хуже. Вот и вся забота.

Так зачем? Скажите, зачем это все, если сам? Сам от себя не убежишь… и поддержишь, и позаботишься. Скажу больше: предать себя не как. Но если полное одиночество за предательство самого себя не в счет, значит, я права.

И все бы хорошо… Живи, пыхти и радуйся… Но вы же помните… Я – амбивалентна!

Вторая Я с этим мириться не хочет. А правильней сказать – не может. Ну не потеряла она, дура, веру в светлое и настоящее… В людей верит… В любовь верит… Как ни пинали, как жизнь ни учила, не закалилась… Слабачка! В плечо твердое верит, чтоб нос свой уткнуть в него, руки от холода подмышками спрятать хочет. Нежная больно… мерзнет. А еще ей слышать хочется, что любима, что желанна, нужна… И конфеты хочет, как маленькой… Чтоб не сама себе, а… сюрпризом. И все ждет, что погладят, приласкают, обнимут, своей назовут… Скажут на ухо, что не отпустят… И отдать – никому не отдадут. А она и уходить не будет. Прижмется к груди, как мышь, и затихнет… И теплом своим любой лед растопит, и нежностью своей неизрасходованной любые раны залечит…

Только не нужно это… Как только грудь находит, так пинать и начинают… Ну принято так сейчас в обществе… Не ценно светлое и настоящее.. Всем хлеба и зрелищ хочется… да позадорней.

Теряется моя вторая половина… Сжимается, тушуется. Понять, что делать, не может. Ведь все так просто… Любовь, она ведь миллионы лет любовь… Понимание, забота, поддержка, уют, тепло, ласка, восхищение, улыбки, смех… Но не потребительство, не вечные упреки, не перетягивание одеяла – кто сильнее, тот и победил.

– Что это? Что случилось с этим чувством? Почему его так опошлили? – задает она мне вечный вопрос.

А что сказать в ответ? Потому что разучились… Потому что взять легче, чем дать… Вот и гребут каждый под себя… Только забывают… Под себя в итоге только мочиться хорошо получится.

А она глазищами хлопает, смотрит на меня и понять ничего не может. И слезы горячие по щекам текут… Останавливать ей их все сложней становится. Прижимаю к себе… Жалко же… Своя как-никак. И так крепко жму, искренне… Со всей болью накопленной. Придушить… навсегда… чтоб не мучилась больше… Сложно быть амбивалентной… Легче сильной!