Уроки дыхания - Энн Тайлер (1988)

– Пардон?

– Я говорю о том, как летит время. Я хотела сказать одному пациенту, что его дочь сегодня не приедет. Сказала: «Сегодня ее очередь водить, э-э…» – и не смогла вспомнить, как это называется. А кажется, я только вчера везла Джесси на матч или в хоккейный лагерь, а Дэйзи – на слет девочек-скаутов… Господи, да я целые субботы за рулем проводила!

– Кстати, о руле, – сказал Айра. – Ты в другую машину врезалась? Или просто в телеграфный столб?

Мэгги рылась в сумочке, отыскивая солнечные очки.

– В фургон, – сказала она.

– О господи. Сильно его покорежила?

– Не обратила внимания.

– Не обратила внимания.

– Просто не остановилась, чтобы посмотреть.

Она надела очки, поморгала. Краски померкли, все стало более изысканным.

– Мэгги, ты скрылась с места аварии?

– Да какая там авария! Обычное мелкое… ну, происшествие, такие случаются сплошь и рядом.

– Так, давай посмотрим, правильно ли я все понял, – сказал Айра. – Значит, ты вылетаешь из гаража, врезаешься в фургон и катишь дальше.

– Нет, это фургон в меня врезался.

– Но виновата была ты.

– Ну да, наверное, раз уж тебе непременно нужны виноватые.

– И ты просто уехала.

– Да.

Он замолчал. Добра это молчание не предвещало.

– Это был здоровенный фургон «Пепси», – сказала Мэгги. – Практически танк бронированный! На нем и царапины не осталось, даже не сомневаюсь.

– Ты ведь не проверяла.

– Я боялась опоздать, – пояснила Мэгги. – Ты же сам твердил, что нам нужен запас времени.

– Ты понимаешь, что на станции есть твое имя и адрес, не так ли? Все, что нужно водителю, – спросить их. Когда мы вернемся, у двери нас будет поджидать полицейский.

– Айра, ты не мог бы оставить эту тему? – спросила Мэгги. – Мне и без того есть о чем подумать. Я еду на похороны мужа моей самой старой, самой близкой подруги, Серине с чем только сейчас справляться не приходится, а нас с ней целый штат разделяет. А тут я еще слышу по радио о предстоящем замужестве Фионы, хотя и ежу понятно, что они с Джесси по-прежнему любят друг друга. Всегда любили, не переставали любить, просто им почему-то не удается, ну, достучаться друг до друга. Мало того, моей единственной внучке придется вдруг прилаживаться к новоиспеченному отчиму. Мы с ней словно разлетаемся в разные стороны! Все мои подруги, все родственники улетают от меня, как… как в расширяющейся вселенной или еще где. Мы больше не увидим нашу девочку, хоть это ты понимаешь?

– Да мы ее и так не видим, – кротко ответил Айра. И остановился на красный свет.

– Откуда нам знать, может, этот ее новый муж – растлитель малолетних, – сказала Мэгги.

– Уверен, что Фиона выбрала бы кого-нибудь получше, Мэгги.

Она бросила на мужа косой взгляд. (Хорошо отзываться о Фионе – это на него не походило.) Айра смотрел на светофор. От уголков его прищуренных глаз расходились морщинки.

– Ну разумеется, она постаралась бы сделать выбор получше, – настороженно произнесла Мэгги, – но ведь даже самая разумная на свете женщина не способна предвидеть все проблемы до одной. Может быть, он такой, знаешь, вкрадчивый и льстивый. И будет ласков с Леро́й – пока не пролезет в семью.

Светофор переключился. Айра повел машину дальше.

– Лерой, – задумчиво произнесла Мэгги. – Как по-твоему, сможем мы когда-нибудь привыкнуть к этому имени? Звучит совсем по-мальчишески. Такие имена у футболистов бывают. А как они его произносят: Лии-рой. Совершенно по-деревенски.

– Ты прихватила карту, которую я оставил на кухонном столе? – спросил Айра.

– Я иногда думаю, что нам следует просто начать произносить его по-нашему, – сказала Мэгги. – Ле-рой.

И призадумалась.

– Карта, Мэгги. Ты взяла ее?

– Она у меня в сумочке. Ле Руа. – На сей раз она произнесла «Р» с французской раскатистостью.

– Как-то не похоже, что нам теперь удастся часто общаться с ней, – сказал Айра.