Фараон - Болеслав Прус (1895)

В пустыне из-за первой гряды чуть поросших зеленью холмов выглядывали голые скалы, усеянные грудами камня.

Казалось, пресыщенная избытком жизни западная часть страны с царственной щедростью выплескивает на другой берег канала зелень и цветы, но вечно голодная пустыня поглощает их и к следующему году превращает в прах.

Крохи растительности, вытесненной на скалы и пески, задерживались в низинах, куда при помощи канав, прорытых в насыпи тракта, можно было подводить воду из канала. Кое-где между лысыми взгорьями, неподалеку от тракта, пили небесную росу укромные оазисы, где росли ячмень и пшеница, виноград, пальмы и тамаринды. В таких местах и люди жили обособленными семьями. Встретившись на базаре в Пи-Баилосе, они могли даже не знать, что живут рядом в пустыне.

Шестнадцатого месоре сосредоточение войск было почти закончено. Девять полков престолонаследника, которые должны были встретить азиатские полки Нитагора, уже собрались на тракте выше города Пи-Баилоса, с обозом и частью осадных орудий.

Движением их руководил сам наследник. Он организовал две линии разъездов, из которых задняя должна была выслеживать противника, а передняя – охранять свои войска от внезапного нападения, вполне возможного в холмистой и пересеченной оврагами местности. Он, Рамсес, в течение недели сам объехал и осмотрел продвигающиеся по дорогам полки, чтобы удостовериться, в порядке ли у солдат оружие, есть ли теплые плащи на ночь, достаточен ли запас сухарей, мяса, сушеной рыбы. Кроме того, он приказал, чтобы жены, дети и рабы военных, отправляемых на восточную границу, были перевезены по каналу на судах, что значительно сокращало обозы и облегчало передвижение самой армии.

Старые полководцы дивились знаниям, энергии и предусмотрительности наследника, а еще больше его трудоспособности и неприхотливости в походной жизни. Свою многочисленную свиту, княжеский шатер, колесницы и носилки он оставил в Мемфисе, сам же в одежде простого офицера разъезжал от полка к полку верхом, на манер ассирийцев, в сопровождении двух адъютантов.

Благодаря этому сосредоточение корпуса закончилось очень быстро и полки в назначенное время расположились под Пи-Баилосом.

Иначе обстояло дело со штабом наследника, сопровождавшим его греческим полком и несколькими осадными орудиями.

Штабу, собранному в Мемфисе, предстоял наиболее короткий переход; поэтому он выступил позже всех, таща за собой огромный обоз. Почти каждый офицер – а все это были молодые люди знатного рода – имел носилки, которые несли четыре негра, военную двуколку, богатый шатер, множество сундуков с одеждой и довольствием и кувшины с вином и пивом. Кроме того, за офицерами потянулась многочисленная труппа певиц и танцовщиц с музыкантами, причем каждая из них, как важная дама, хотела иметь колесницу, запряженную одной или двумя парами быков, и носилки.

Когда все это скопище людей хлынуло из Мемфиса, оно заняло на тракте больше места, чем армия наследника. Передвигалось же оно так медленно, что осадные орудия, оставленные в арьергарде, двинулись в поход с опозданием на целые сутки. Вдобавок ко всему певицы и танцовщицы, увидав пустыню, совсем еще не страшную в этом месте, испугались и начали плакать. Для успокоения их пришлось сделать раньше времени привал на ночь, разбить шатры и устроить представление, а затем пиршество.

Ночное празднество в прохладе, под звездным небом, на фоне дикой природы, очень понравилось танцовщицам и певицам, и они заявили, что впредь будут выступать только в пустыне.

Между тем наследник, узнав в пути о том, что творится в его штабе, прислал приказ немедленно вернуть женщин в город и ускорить продвижение задержавшихся частей.