Осада, или Шахматы со смертью - Артуро Перес-Реверте (2009)

Вируэс несколько мгновений медлил с ответом, а потом проговорил, как-то странно улыбаясь:

– В восемьсот седьмом мы с ним были там в плену.

– Вместе?

– Хоть и вместе, да не рядом.

Легкое пренебрежение, прозвучавшее в этой реплике, не укрылось от Лолиты, однако ей не хотелось ни выказывать чрезмерный интерес, ни казаться нескромной. Вируэс вступил в общий разговор. Лолита, присев на диван, наблюдала, как дон Эмилио приветствует посла, раскланивается с гостями, а потом, заметив ее, устремляется к ней через весь зал. Мигель и Пепе Лобо следовали за ним в нескольких шагах. Повинуясь ей самой не вполне понятному побуждению, она поднялась и пошла навстречу старику. И лишь потом сообразила: ей не хочется, чтобы Вируэс, умеющий улыбаться так многозначительно, видел, как она здоровается с этой троицей.

– Как ты хороша сегодня, дитя мое… Ах, видел бы тебя отец…

Обычный обмен любезностями. Подошел Мигель Санчес Гинеа, стройный, ладный, хоть и очень невысокий молодой человек, удивительно похожий на отца. Капитан Пепе Лобо держался позади, наблюдая за происходящим, а когда Лолита наконец обратила к нему взгляд, приветствовал ее легким поклоном – но не тронулся с места и не разомкнул плотно сжатых губ. Взяв дона Эмилио под руку, она отвела его в сторону и спросила, понизив голос:

– Как вам пришло в голову привести его сюда?

Старый негоциант принялся оправдываться. Пепе Лобо работает на него, ну и на нее тоже. Исключительно удачный случай познакомить его кое с кем из тех людей, британцев и наших, кто может оказаться полезен для их затеи. Она ведь не хуже его знает: не подмажешь – не поедешь. Это – Кадис.

– Ради бога, дон Эмилио… Ведь он – корсар.

– Ну разумеется, корсар. А ты вложила столько же денег, сколько и я. И в успехе дела должна быть заинтересована не меньше моего.

– Но здесь, на этом приеме… Согласитесь… Всему свое место. И время.

Произнося эти слова, она беспокойно оглядывается по сторонам. Дон Эмилио смотрит на нее:

– Ты хочешь сказать – «не к масти козырь»?

– Конечно.

– Не понимаю такого… Моряк как моряк. Как тысячи других. Только согласен рискнуть сильнее.

– За деньги.

– Как и ты, моя дорогая. И как я. Сей побудительный мотив в нашем городе освящен традицией не менее всех иных.

Лолита Пальма смотрит поверх его плеча. Стоя в нескольких шагах от нее, рядом с Гинеа-младшим, капитан изучает напитки на подносе, который держит перед ними ливрейный лакей. И через секунду, посвященную, надо думать, размышлениям, коротко качает головой. Подняв голову, встречается взглядом со взглядом Лолиты, а та поспешно отводит глаза.

– Он вам чем-то нравится, дон Эмилио. Признайтесь.

– А если даже и так, что тут дурного. Он и Мигелю нравится. Досконально знает свое дело, здраво мыслит. А затея наша такова, что мы должны доверять ему всецело и безоговорочно. Вот так и смотри на капитана Пепе Лобо.

– А мне он совсем не нравится.

Старик пытливо смотрит ей в лицо:

– В самом деле? Совсем?

– Я же сказала.

– Но ты тем не менее согласилась войти в дело…

– Это – другое… Я вошла в дело на паях с вами. Как уже бывало не раз.

– Тогда верь мне, как верила раньше. Я плохого не посоветую. – Старик ласково похлопывает ее по руке. – И потом… я же не прошу, чтобы ты пригласила его на чашку шоколаду.

Лолита высвобождается – не слишком резко, но решительно:

– Дон Эмилио, это уже слишком.

– Нет, дитя мое. Я отношусь к тебе с такой нежностью, что мне позволено все… И потом, я не понимаю, на что тут сердиться…