Любовь и прочие неприятности - Киран Крамер (2015)

Лампочки на потолке моргнули. Такое случалось довольно часто, поэтому Сисси не допустила мысли, что так могли некие библиотечные боги выразить свое неодобрение. Нет, виной тому, конечно, старая проводка.

Миссис Донован посмотрела на нее с сожалением.

– Ты всегда была сентиментальна. Помню, как ты изменила имя своей любимой кукле просто потому, что то же имя Лори хотела дать своей. Что это, кстати, было за имя?

– Кэтрин Маккензи. – Сисси всегда хотела быть Кэтрин Маккензи – женщиной с красивым ярким именем и дерзкой улыбкой, но потом назвала свою барби Полли Сеймур, и сейчас этот выбор казался ей пророческим. Это имя как раз для девушки, которая говорит «нижнее белье» вместо «трусы» и не слишком популярна среди парней. Такой девушки, как Сисси.

– Мне жаль говорить тебе это, но нам необходимо расширить отдел с фильмами. – Миссис Донован покачала головой. – Я не понимаю, как записывать кино с телевизора, это слишком для моего и без того перегруженного мозга.

Прежде чем Сисси успела ответить, женщина направила указательный палец ей в плоскую грудь, так непохожую на пышные прелести ее барби:

– Кстати, о тебе и этой легенде. Декан Технического колледжа весьма привлекателен. Если не обращать внимания на его профиль, то вполне подходит. Давай я позову его – вдруг придет. И тогда пророчество свершится.

Миссис Хатлбери поцокала языком.

– Сисси вряд ли захочет выйти замуж за мужчину с тремя подбородками да к тому же вдвое старше ее. – И, выжидающе посмотрев на Сисси, добавила: – Не так ли, дорогая?

– Именно так, – твердо сказала Сисси. – И разве в легенде не говорится, что это должен быть романтический герой издалека? Так что, леди, довольно сводничать. Вам, миссис Хатлбери, по нраву Элвис Пресли, а я предпочитаю мистера Дарси. – «Или стареющего тренера школьной футбольной команды, по совместительству мэра города, который до вчерашнего дня ни разу не появлялся в библиотеке, – типаж девушки с интеллектом подростка». – Я просто хочу найти того, кто мне действительно подойдет. Ясно?

– Да ясно, ясно, – проговорила миссис Донован, положив книгу и два дивиди-диска на стол. – И кому вообще нужен этот секс? – Она приспустила очки. – Прикол, то есть шутка, как говорят мои внуки, красавчики Сэм и Стивен.

– Найди для моего полковника что-нибудь из Дика Фрэнсиса[4], – попросила миссис Хатлбери. – А мне дай какой-нибудь исторический любовный роман Кэтрин Эш. Я ее обожаю.

– Ее последний роман просто божествен, – отозвалась Сисси, заполняя книжную карточку миссис Донован.

Вручая диск с фильмом «Американец в Париже», Сисси испытала непреодолимое желание и самой оказаться в парижском ресторане, на свидании с красивым парнем, а не прозябать здесь, в Кетл-Нобе, за старым библиотечным столом, среди неоправданных надежд и бесконечных разочарований. Однако образ этот вмиг растаял, когда Сисси взглянула на идеально разложенные на старом столе библиотечные карточки. Этот прочный стол был ее цитаделью – сидя за ним, она точно знала, кем является.

«Здесь покоится Сесилия Роджерс, лучший библиотекарь всех времен и народов. Она прекрасно знала свои книги и хранившиеся в ее библиотеке медиаданные, однако отказывалась называться специалистом по социальным медиа. Нет, она была библиотекарем, лучшим библиотекарем всех времен и народов».

Вот что будет написано на ее надгробии, исключая, конечно, повторение «лучшим библиотекарем всех времен и народов», но все-таки в этом повторе нет ничего страшного: напротив, он необходим усопшему библиотекарю, который уже не в силах подтвердить свою исключительность в противостоянии другим библиотекарям, претендующим на статус лучшего.

Миссис Донован прижала только что полученные святыни к груди, чуть наклонилась вперед, окинула взглядом помещение и, словно ожидая от нее поддержки, поманила пальцем миссис Хатлбери.

– Скажу тебе, Сисси, как женщина женщине: не отказывайся от своего вопреки всем трудностям.