Драгоценные дары - Даниэла Стил (2015)

Тимми могла себе представить, как ужаснется мать, узнав о смерти мужа, хоть развелись они давным-давно. У Вероники не было родных, кроме Пола и детей. Ее мать умерла, когда ей минуло пятнадцать, отец – когда ей исполнился двадцать один год, потому она и вышла за Пола такой молодой, через год после того, как потеряла отца и осталась совсем одна, испуганная и беспомощная, несмотря на унаследованное от родителей крупное состояние. Это богатство и притянуло Пола, как магнит, когда они только познакомились, вдобавок его обладательница оказалась совсем юной и наивной красавицей.

– Привет, мама, – произнесла Тимми. – У меня плохие вести, – ей хотелось хоть немного подготовить мать к удару.

– Отец? – спросила Вероника, едва дыша и уже зная, что услышит. Она предчувствовала этот день, еще когда виделась с Полом в июне, и он тоже знал, что они видятся в последний раз. В тот день их переполняла любовь друг к другу.

– Мне звонил Арнольд. Отец умер прошлой ночью – как сказал Арнольд, спокойно, во сне, – на другом конце линии сначала было тихо, затем мать заплакала. Смерть бывшего мужа действительно стала для нее огромной потерей. Ведь они, в сущности, не расставались – просто он играл в ее жизни роль уже не мужа, а старшего брата, отца и друга.

– Как я тебе сочувствую, – всхлипнула Вероника, которая хорошо помнила, что значит лишиться отца. Сердце отца Вероники было разбито, когда ее мать умерла от лейкемии, от этого удара он так и не оправился. Отец Вероники, американец, входил в число ведущих финансистов Уолл-стрит; ее мать, француженка, была на тридцать пять лет моложе его. Он никак не ожидал, что потеряет ее, она была любовью всей его жизни и умерла совсем молодой. Болезнь протекала стремительно и убила ее всего за три месяца. Мари-Лаура де Бове вышла замуж за Филиппа Уитмена почти такой же молодой, как Вероника на момент ее замужества с Полом Паркером.

Вместе с родителями Вероника успела пожить в разных городах всего мира – Гонконге, Лондоне, Париже. В детстве она научилась китайскому, бегло говорила по-французски – благодаря матери-француженке и длительным пребываниям в Париже. С недавних пор французские корни Вероники настойчиво напоминали о себе, она проводила все больше времени в Париже, а на лето сняла дом на юге Франции и надеялась зазвать к себе дочерей хотя бы на несколько недель, но в этом году оказалось, что все трое слишком заняты, поэтому им не до путешествий. Несколькими годами ранее Вероника приобрела квартиру на острове Сен-Луи – в доме на Бетюнской набережной, с окнами, выходящими на Сену. Дом ее родителей в седьмом арондисмане, на улице Варенн, по-прежнему принадлежал Веронике, но там уже много лет никто не жил, только смотритель приходил наводить порядок и делать ремонт. Этот особняк восемнадцатого века выглядел внушительно, Веронике не хотелось расставаться с ним, но и приходить туда было слишком грустно. Ее родной дом хранил множество воспоминаний. Вероника и Пол часто гостили в нем в первые годы после женитьбы, но за последние двадцать лет, с момента развода, Вероника не провела в своем парижском доме ни единой ночи. Продавать его не было особой необходимости, поэтому она берегла его для дочерей.

Дед Вероники с материнской стороны был одним из самых уважаемых галеристов Парижа; ее отец, Филипп Уитмен, приобрел у него почти все его полотна импрессионистов, а затем и женился на его дочери. Брак родителей Вероники вызывал удивление тридцатипятилетней разницей в возрасте между ними, однако они всем сердцем любили друг друга, и у Вероники сохранилось множество воспоминаний о родителях, в окружении нежной и пылкой любви которых она росла.