Хасидские истории. Поздние учителя - Мартин Бубер (2009)

Шалом окружил себя молодыми людьми, безгранично ему преданными. Конфликты между ними и поколением их отцов разгорались непрестанно, что – согласно его взглядам – было неизбежным делом, поскольку рабби Шалом говаривал: «Ничего хорошего нельзя достигнуть, не встречая противодействия». Известна даже весьма странная история (причем ее устные варианты выглядят еще менее правдоподобными, чем дошедшие до нас в письменном виде), повествующая о том, как рабби Шалом умышленно совершил некое публичное деяние, дабы впасть в грех – имея целью перехитрить Сатану. Как известно, Сатана считается имеющим власть над народом Израиля в изгнании, и ему, как принято полагать, ведом также секрет избавления; вот рабби Шалом и решил притвориться грешником, чтобы войти в доверие к Сатане и вытянуть из него этот секрет. Есть мнение расценивать все это как последствие саббатианского догмата священного греха.

Существует ряд указаний на то, что рабби Шалом стремился стать чем-то большим, нежели просто цадик. Взять хотя бы его разговор с внуком Баал Шема. Когда Барух, человек горделивый и властный, приехал к рабби Шалому и предложил: «Давай мы вместе будем править миром» (под «миром», разумеется, имелась в виду хасидская община как центр Израиля), тот ответил: «Я могу справиться с этим делом и в одиночку». При этом, однако, он вовсе не имел в виду, как утверждали многие, возрождение статуса эксиларха. Это высказывание свидетельствует о вере в то, что на его семью возложена мессианская миссия и что реализация этой миссии может осуществиться в любом из поколений.

Подобно своему отцу, рабби Шалом умер в молодом возрасте, и перед смертью ему было видение, о котором он рассказал своему сыну Исраэлю; это видение позволяет лучше осознать суть его верования. Ему привиделся цадик, сидящий в одной из небесных палат. На столе перед ним лежала великолепная корона, выделанная из его учения и святости. Но цадику не было дозволено возложить эту корону на свою голову. «Я рассказал тебе об этом, – добавил рабби Шалом, – потому что в один из дней тебе понадобится это знание».

Его сын, рабби Исраэль из Ружина (ум. 1850), не только во всем следовал манерам своего отца, но кое в чем и превзошел его, и потому порядки и ритуалы в его доме делали его похожим на монарший двор. Династический характер своего образа жизни он сам облек в словесную форму, называя рабби Авраѓама-Йеѓошуа Ѓешеля из Апты, общепризнанного «лидера поколения», Моше-учителем, а себя – царем Соломоном; рабби из Апты, в свою очередь, именовал его царем Израиля. Так же обращались к нему и бесчисленные посетители его дома.

Все это не могло не привлечь внимания российских властей, и рабби Исраэль был арестован как вождь евреев, почитаемый у них царем. Проведя два года в тюрьмах (в основном в Киеве), он вышел на свободу и вскоре нашел убежище в Галиции. После продолжительных странствий и невзгод он осел в Садагоре (Буковина), и его дом стал местом массового паломничества. Наряду с простыми хасидами туда приходили и цадики, особенно из числа молодых, чтобы засвидетельствовать свое почтение и насладиться возвышенной беседой. Среди гостей, однако, практически не было учеников рабби Исраэля – он не хотел никого обязывать. Ему интересно было общаться с людьми, жадно внимающими каждому его слову, а не заводить учеников и брать на себя в этой связи какие-либо обязательства.

Подобно Великому Магиду, рабби Исраэль был выдающимся толкователем Торы в классической хасидской манере, но его наставления не связаны с обычной жизнью – это причудливые, как вспышка молнии, образы. Не фрагменты целостной картины, как у Великого Магида, а афоризмы, сияющие и переливающиеся всеми цветами многогранные драгоценные камни. Представители современной западной цивилизации назвали бы рабби Исраэля блестящим импровизатором, и если оценивать его в системе ценностей этой цивилизации, то он, несомненно, был гением – но он перестал быть сосудом религиозного духа и вместилищем Божественного слова.