Темная ночь - Джена Шоуолтер (2008)

Кипя от негодования, Мэддокс со всех ног бросился туда. «Только бы они с ней ничего не сделали», – пронеслось у него в голове, пока он почти кубарем скатывался с лестницы, ведущей в подземную часть замка. Увидев Эшлин, всю в грязи, насмерть перепуганную, он окончательно вышел из себя. «Как они посмели засунуть ее на всю ночь в этот холодный каменный мешок без еды, без одеял, даже без воды? А если бы она замерзла тут насмерть? Или потеряла сознание от голода и жажды? А они бы даже не узнали!» – с ненавистью думал Мэддокс. Попадись ему тогда под руку кто-нибудь из виновных во всем этом безобразии, неминуемо пролилась бы кровь. Убедившись, что Эшлин в порядке, Мэддокс немного успокоился. Он представлял, как совсем скоро она будет лежать в его постели, нагая, готовая принять его в себя, и от этих мыслей ему становилось легче, чего, однако, нельзя было сказать о его демоне, который не только не притих, но, наоборот, стал терзать своего невольного владельца с удвоенной силой. Когда Мэддокс вышел от Эшлин, он был на волосок от срыва. Злой дух почти взял верх над ним, и ему надо было срочно выпустить пар. Он понимал, что, только дав выход закипающей внутри его ярости, сможет вернуться в комнату к Эшлин, прикоснуться к ней, обнять ее, не рискуя навредить ей.

«Эшлин… Прикоснуться к ней… Обладать ее нежным, хрупким телом…» Мэддокс не был в состоянии думать ни о чем другом. Снова и снова он прокручивал в голове, как они будут заниматься любовью, еще и еще, до полного изнеможения, во всех мыслимых и немыслимых позах. «Сейчас она немного придет в себя и тоже этого захочет», – с трепетом подумал он. Мэддокс заметил, как девушка смотрела на него – у нее на лице было написано, что она его хочет, не говоря уже о том, что она постоянно пыталась до него дотронуться. Но потом он расстроил, напугал ее, и негативные эмоции заглушили желание.

«Ты должен радоваться, что эта мерзкая наживка тебя боится», – мысленно обратился Мэддокс к самому себе и криво усмехнулся. «Должен»… Как же сильно он в последнее время ненавидел это слово! На самом деле Мэддокс не до конца был уверен в том, что Эшлин наживка. Она искренне удивилась, когда он сообщил ей о четырех мужчинах, шедших за ней через лес. Содеянное им привело ее в ужас, но ведь для женщины более чем естественно сторониться всего связанного с войной и кровопролитием. «Да и потом, почему она с такой легкостью – сама, не под пыткой! – заговорила о демонах?» – спрашивал себя мужчина. Будь Эшлин наживкой, она бы скорее попыталась усыпить его бдительность, разыграв ни о чем не подозревающую простушку. И она не пыталась выманить Мэддокса из крепости или пустить внутрь посторонних. «Но это и неудивительно, – подумал Мэддокс, стараясь быть беспристрастным и учесть все обстоятельства, – ведь все это время она просидела под замком». Но как объяснить то, что произошло ночью? Рискуя жизнью, Эшлин пыталась защитить его от тех, кого полагала его убийцами, чуть ли не на меч бросалась от горя и исступления, вместо того чтобы радоваться, что кто-то вот-вот выполнит за нее всю грязную работу. «Безумие! Полнейшая бессмыслица! Кто же она все-таки такая? – почти в отчаянии подумал Мэддокс, но тут же мысленно приказал себе успокоиться: – Хватит ломать голову! Ты завтра разберешься, кто она такая и чего ей здесь нужно, а сегодня… сегодня у тебя есть дела поважнее».