Тайные знаки - Сашнева Александра (2003)

— Ага! — сказала Катька и, схватив письмо понесла его к ящику. По дороге она внимательно прочитала адрес: «Москва, Иванову А. В., До востребования.» Перед тем, как сунуть письмо в обитую латунью щелку, она внимательно прощупала конверт и обнаружила маленький квадратик. «Глазки!» — пронеслось у Катьки в голове. И мир снова стал обычным. Немного скучноватым, конечно, но лишенным этого ненормального сияния, которым Эдик пичкал ее всю ночь. Все ясно. Эдик нашел «дурь» и послал на пробу своим друганам, любителям гравюр. А потом, если они попробуют и дадут ему добро, он купит этих гравюр мешок. Вот откуда у него бабки на прокатную тачку.

Катька бросила письмо и вернулась к Эду небрежной походкой обычной московской штучки. Не крутой, но и не последней лохушки.

Они снова вышли на улицу, и Катька почувствовала, что очень хочет спать. Она зевнула и поплелась в сторону гостиницы молча, глядя себе под ноги на серую тротуарную плитку, переступая через кусочки веток, сорванных бурей. Похоже ветер шалил ночью по всему городу.

Катька издали увидела черного человека-статую, вырывающегося из стены, и поняла, что дико устала.

Ониперешли дорогу, и начали медленно подниматься по лестнице. Что-то красное маячило на стене возле статуи. Катька присмотрелась и увидела — ночью кто-то написал яркой краской два таинственных слова. Над головой человека было написано «Golem», а под торчащей из стены черной чугунной коленкой «Anenerbe». Стрельцова остановилась, чтобы разглядеть надпись получше.

— «Голем», — прочитала Катька. — Группа наверное. Так хочется иногда на стене что-нибудь написать, типа «Катя Стрельцова — круто!» Басист не ответил. Лицо его как-то обострилось и еще более отодвинулось от мира. Он молча ждал, когда Катьке надоест стоять.

— Эй! Эдик! — позвала его Катька и подергала за рукав. — Ты чего? Идем.

— Да так, — очнулся басист и медленно побрел по затопленнной холодной тенью лестнице к жаркому утреннему небу. В молчании они добрались до верха.

Так же молча вошли в отель, прошли мимо консьержа, вызвали лифт. Вошли в приехавшую кабину, и Катька не выдержала.

— Эдик! Ну скажи, зачем тебе аспирин?

— А-а… Ты все об этом. Проводок припаять. Кислота!

— Фу ты, черт! — рассмеялась она. — А я уж подумала… — … что СПИД лечат аспирином, — ухмыльнулся Эдик и потрепал Катьку по макушке.

Она подумала, что басист гораздо старше, чем выглядит, чем кажется и чем есть на самом деле. И возможно, он уже кого-то убил. В его глазах уже есть метки, которые бывают у людей, которые преступили главный человеческий барьер. Катька видела такие у знакомых бандюков.

Она машинально полезла за ключом от номера и обнаружила, что большого ключа-талисмана нет.

— Черт! Эдик! — воскликнула она. — Накаркал! Черт тебя дери!

Эдик мягко улыбнулся.

Лифт остановился и раскрыл створки.

Утро Марго

Яркий малиновый цвет зазвенел в глазах. Марго сморщилась и уткнулась лицом в подушку, прячась от солнца, но спать больше не получилось. Марго лежала в кровати, смотрела на начатые холсты и отрешенно перелистывала вчерашний день. Вспоминала услышанное ночью и пыталась понять, чем ей это грозит.

Какое-то важное решение она приняла вчера? Ах, да! Она объявила войну роботам. А Поль и Лео посмеялись над ней. Но это и хорошо. Если бы они отнеслись серьезно, они могли бы разболтать. Вернее нет. Разболтать они могут и так. Важно, с каким посылом, с каким отношением они это рассказали бы! Так они расскажут с издевкой, со смехом, и никто им не поверит. А так… Она одна тихо все сделает и… спасет человечество! Она — одинокий разведчик! Вот кто она! Она наконец поняла это. И это прекрасно!