Дитя огня - Юлия Крён (2012)

Скрещивались мечи и булавы, разбивались шлемы, трескались щиты, свистели стрелы, проносились в воздухе брошенные камни.

Одни воины умирали с громким ревом, другие со стонами; одни, даже получив ранение, оставались стоять на ногах и отчаянно боролись за свою жизнь, другие падали, словно срубленные деревья. Обманутые франки сначала были в худшем положении: они не ожидали ни нападения, ни того, что противников будет больше. Однако когда воины осознали, что произошло, в них проснулась ярость, и эта ярость придала им сил.

Арвид долго оставался в палатке один, но потом в нее внезапно вбежал юноша, который ухаживал за лошадьми. Наверное, утром он еще гордился тем, что находится здесь, и кричал о своем желании сражаться, – теперь же он побледнел, штаны его были мокрыми, и он пригнулся так низко, словно больше всего хотел зарыться в землю.

«Как будто это может помочь, – подумал Арвид. – Скоро земля будет насквозь пропитана кровью». Когда он наклонился к юноше, тот вздрогнул.

– Я видел это! – крикнул он в панике.

– Что ты видел?

– Как он отрубил ему голову!

Арвид был уверен, что этим утром много людей осталось без головы, но из рассказа заикающегося юноши понял, что тот видел самое начало боя и то, почему он разразился раньше, чем планировал Бернард Датчанин.

– Что случилось? – спросил Арвид.

Несмотря на заикание, юноша мог говорить внятно. Он ждал у палатки, в которой разговаривали Людовик, Бернард и Харальд, когда возле нее неожиданно появился Эрлуин, граф Монтрей.

– Предатель… – пробормотал юноша.

«Кого сегодня нельзя назвать предателем?» – подумал Арвид.

Эрлуин и в самом деле вел нечестную игру. Лишь потому, что он отчаянно попросил о помощи – Арвид своими глазами видел его стоящим на коленях, – Вильгельм начал войну с Арнульфом и в итоге нашел свою смерть. Но, вместо того чтобы вступиться за сына Вильгельма, Ричарда, Эрлуин притворился верным вассалом короля Людовика. Он прибыл сюда вместе с ним и полагал, будто находится в безопасности. Это стало последней ошибкой в его жизни: его узнал один из норманнских воинов, который громко выкрикнул его имя, и не успел Людовик выйти из палатки и предотвратить убийство, как один из датчан отрубил Эрлуину голову.

– Кровь брызнула во все стороны! – пожаловался юноша.

Он тер лицо руками и отряхивал одежду, как будто и сам испачкался. Арвиду хотелось сказать ему, что мокрое пятно было не чужой кровью, а его собственной мочой, но это вряд ли могло утешить мальчика.

– А потом? Что случилось потом?

– На датского воина накинулся мужчина – Ламберт, брат Эрлуина. Может, он хотел отомстить за его смерть, я не знаю. Но после этого началась битва.

Юноша замолчал. То, что произошло потом, нельзя было описать словами. Кроме того, ужасный шум заглушил бы его голос. Арвид понимал, что здесь, в палатке, становится небезопасно и что в пылу боя ее могут просто снести.

– Спасайся! – крикнул он мальчику, и тот широко открыл глаза, но потом быстро повернулся и убежал.

Арвид вышел намного медленнее и осторожнее. Больше всего он боялся получить удар мечом, но когда выглянул из палатки, то едва не попал под копыта лошади.

Прямо перед ним лошадь заржала, встала на дыбы и сбросила раненого всадника на землю. Из груди мужчины торчали три стрелы.

Арвид пригнулся и подождал, пока лошадь успокоится. Изо рта у нее шла пена, глаза налились кровью, но в какой-то момент у нее больше не осталось сил, чтобы встать на дыбы еще раз. Арвид схватил уздечку и стал ласково гладить животное. Эти лошади – дестриэ – были боевыми, их выращивали и обучали лишь с одной целью – использовать во время сражений, поэтому они не боялись запаха крови и смерти. Но, возможно, это животное, так же как и испуганный юноша, было слишком молодым и не знало, что битвы, которые позже будут воспевать в героических песнях, в действительности несут с собой лишь грязь, зловоние, страх и гибель.