Фату-Хива. Возврат к природе - Тур Хейердал (1974)

Меня чуть удар не хватил, когда я после долгого перерыва заглянул в зеркало, чтобы повязать нелепый галстук. Он совершенно исчез под пышной каштановой бородой. Бритвенный прибор давным-давно перешел к Иоане в уплату за его труды. Зеркало явило мне загорелого викинга с волнистыми волосами до белого воротничка. Лив выглядела куда более эффектно, когда надела элегантное платье и расчесала длинные волосы. Вот только очень уж потешно видеть свои загорелые рожи в сочетании с этими нелепыми европейскими одеяниями. Мы хохотали до упаду. Настроение было отменное.

Обвязав ноги мешковиной для защиты от солнца, мы весело заковыляли вниз по долине. Завидев первый дом, сняли мешковину и важно прошествовали через деревню к морю. Явление белых щеголей произвело глубокое впечатление на зрителей. Мы снова ощутили себя хозяевами положения.

На берегу нашему взгляду предстал расписанный привычным узором из белых барашков синий-пресиний океан и синее-пресинее небо. Залив пуст, никаких намеков на пароход. Хоть бы маленькая шхуна…

— Вчера мы только огни увидели, — сочувственно сообщил Пакеекее. — Пароход прошел далеко в море.

Он тоже заметно пал духом. Нелегко приходилось этому фатухивцу, чья вера была столь же нерушимой, как вера патера Викторина, с той лишь разницей, что соплеменники не разделяли взглядов протестанта. Они всячески изводили его. Недавно передвинули камни, которыми был отмечен участок Пакеекее в долине, а вождь оштрафовал его же. Я рассказал ему про Иоане, как тот крадет плоды на арендованном нами клочке да еще врет, будто собирает их на соседнем участке.

— Еще того не лучше, — сухо заметил Пакеекее. — Ведь соседний участок — мой.

Когда мы уже собрались уходить, прибежал Тиоти и шепотом сообщил, что Хаии — тот самый, с распухшими ногами, — направился вверх по долине и захватил свою коллекцию скорпионов. Мы поспешили домой. На краю деревни, где мы оставили мешковину, которой защищали ноги, нам попался Хаии. Он сидел возле дома Вео, у огромного, пустого деревянного блюда из-под пои-пои. При виде нас Хаии встал; всю его одежду составляли обернутые вокруг бедер лохмотья. Я решил его сфотографировать — он расплылся в улыбке и поднял руки: в одной — топор, в другой — мачете. Дескать, заходите перекусить, если посмеете!.. Мы немедленно продолжили путь.

Вокруг нашей хижины не оказалось следов, которые могли быть оставлены широченной ступней Хаии. И даже если бы кто-то пустил к нам скорпионов, они были бы съедены или изгнаны Гарибальдусом. Он, как обычно, находился на своем посту и приветствовал нас кошачьим мурлыканьем.

Жизнь в деревне сильно осложнилась. Успев привыкнуть к рису и муке, фатухивцы чувствовали себя скверно без этих привозных товаров. Полагаясь на продукты, которыми их обеспечивал Вилли в обмен на кокосовые орехи, они перестали запасать пои-пои в вырытых еще предками огромных ямах, а до нового урожая хлебных плодов было далеко. Фатухивцы жаловались, что они плохо переваривают свинину и рыбу без кислой приправы. И когда лавчонка Вилли опустела, для них это явилось бедствием. Ни риса, ни сахара, ни муки… Очень уж мало завезла «Тереора» в последний раз. В Ханававе тоже все запасы кончились. Китаец запер дверь своей лачуги и отправился в горы охотиться на коз. Вилли недавно побывал в Ханававе и вернулся с пустыми руками.

Все ждали шхуны. А шхуна не шла.

День проходил за днем. Неделя за неделей. Месяц. Два месяца. Три.