Фату-Хива. Возврат к природе - Тур Хейердал (1974)

Я сел рывком, словно очнулся от сна. Ананас! В отупевшей от зноя голове кусочки мозаики складывались в определенную картину. С золотистого плода я перевел взгляд на продуваемый ветром синий океан. Большой Восток. Родина Тики. Облака. Ананас. Праща. Трепанация. Огромные каменные статуи южноамериканского типа.

— Теи, — сказал я, — кто посадил здесь этот плод — двойные люди?

Теи посмотрел на меня, словно учитель, которому задали глупейший вопрос.

— Аоэ, — ответил он. — Нет. Двойные люди никогда сюда не забирались, чтобы посадить что-нибудь.

Нет, тут растет фаа-хока, древний плод, посаженный далекими предками Теи. Фаа-хока появился задолго до того, как первые чужеземцы посетили Фату-Хиву. Около деревни Омоа разводят другой ананас, много крупнее. Его привезли миссионеры, это всем известно. А этот сюда доставил Тики.

Сидя на каменистом откосе и глядя на маленький дикий ананас в моей руке, я громко рассмеялся: я ведь читал про этого плутишку. И он показался мне ароматнее прежнего… Вспомнилось, как профессора в университете поручили мне перед отъездом сделать на факультете доклад о Маркизах. Я проштудировал, в частности, три тома, в которых Ф. Браун описывал маркизскую флору. Ананас — сугубо американское растение, неспособное преодолеть океан без помощи человека. Но уже Браун знал, что вид Ananas sativus разводили на здешних островах задолго до прихода европейцев. Он записал шесть разных названий культивируемых вариаций; все они составляли элемент древней маркизской культуры и развились на островах из южноамериканского вида. По чисто ботаническим соображениям Браун заключил: перед нами свидетельство того, что полинезийцы получили исходный материал при прямом контакте с Америкой до того, как европейцы обнаружили Маркизы 20.

К такому же заключению пришел он и относительно папайи. Папайя — еще одно сугубо американское растение доколумбовой поры; тем не менее на Маркизских островах выращивали два варианта. Более крупный и вкусный сорт островитяне называли «ви Оаху»; по их словам, он был привезен одним миссионером с острова Оаху на Гавайском архипелаге. Второй, менее крупный сорт назывался «ви ината»; его островитяне относили к своим собственным культурам, привезенным первоначальными поселенцами. Папайя тоже не могла попасть из Южной Америки на Маркизы без помощи человека, и Браун полагал, что перед нами еще одно свидетельство интродукции аборигенами 21.

…Кругом американская трава, которой сама природа выстлала открытый ветру склон, в руке у меня древнее американское продовольственное растение. Почему эти интереснейшие ботанические факты не подстегнули раньше мое серое вещество? И почему с ними не считаются антропологи? А впрочем, кто из антропологов стал бы вообще читать три тома о маркизской флоре. Возможно, коллеги Брауна познакомились с его данными. Доктор Салливен, видный специалист по физическим типам маркизцев, самостоятельно пришел к мысли, что полинезийцы антропологически стояли ближе к древним жителям Америки, чем к азиатам и индонезийцам. Но вряд ли он знал, что то же относится к маркизским растениям. Он ведь измерял черепа, ему не приходилось считать тычинки. И вряд ли кто-нибудь рассказывал ему, что некий ботаник по фамилии Браун установил, что большинство растений Маркизов происходит из Америки, а не из Австралии или Индонезии. В свою очередь Браун как ботаник не осмелился подвергнуть сомнению слабо обоснованные, но широко известные антропологические гипотезы, будто люди пришли на Маркизские острова с запада, из какой-то области в Азии. И он скромно заключил: «Хотя получается, что главный поток полинезийской иммиграции направлялся с запада, а не с востока, как исконная флора, несомненно существовала какая-то связь между туземцами Американского континента и Маркизов».