Дочковедение. Отцы, воспитывающие дочерей - Найджел Латта (2013)

В последние десятилетия наблюдается постоянный рост расстройств питания и снижение тяжести их симптомов. Это привело к возникновению другой категории расстройств питания, которые называют неспецифическими. Сегодня это наиболее частый диагноз расстройств питания среди молодых людей, и хотя люди с НРП не проявляют всех признаков и симптомов, необходимых для диагностики других расстройств питания, они могут сталкиваться со множеством трудностей. То, что у девочек не всегда наблюдаются все симптомы, не означает, что у них нет проблем.

Что вызывает расстройства пищевого поведения?

Это сложный вопрос. Как и со многими другими проблемами, единственного или простого объяснения этому нет. За последние сорок лет возникла довольно убедительная картина, представляющая основных игроков, способных внести свой вклад в развитие пищевых расстройств. Вы можете влиять на их большую часть. Судя по всему, речь идет о сочетании и взаимосвязи семейных моделей общения, личностных факторов, влияния окружающей среды и пищевого поведения.

И это неудивительно. Жизнь семьи, то, как девочка воспринимает себя, как на нее влияет мир и каковы ее взаимоотношения с едой, определят, возникнут ли в ее жизни расстройства пищевого поведения.

Несмотря на всю пугающую информацию, есть четкие советы, как эффективно выстроить поведение и семейные правила, чтобы защитить детей от подобных проблем. Как и в случае иных трудностей, с которыми может столкнуться ваша дочь, лучшие помощники в этом – ее родители.

Разозленный папа, который не был разозлен, хотя и был

Кэрли пятнадцать, и выглядела она ужасно. Я не врач, но видел, что она весит гораздо меньше, чем должен весить человек в ее возрасте; к тому же она казалась бледной и нездоровой. Обычно я не работаю с полноценными расстройствами питания. Причина в том, что это длительная работа, и лучше всего ею занимаются многодисциплинарные группы специалистов в больничных отделениях. Однако если семья находится в «режиме ожидания», то есть в списке для помещения в такое отделение, я могу поработать при наличии медицинского сопровождения.

У Кэрли были серьезные проблемы, и из врачебных записей я узнал, что эти проблемы у нее давно. Впервые она легла в отделение, специализирующееся на расстройствах пищевого поведения, в тринадцать лет и к настоящему моменту стояла в очереди на третий прием. По мнению доктора, ее состояние пока не катастрофическое, но она была пугающе близка к этому.

Кэрли жила со своим отцом, и он, по его собственному выражению, всегда пытался справиться с ее пищевыми трудностями. Мне, однако, показалось, что он пытался справиться почти со всем, что было в его жизни, и дочь – просто один из пунктов этого списка.

– Я больше не знаю, что делать, – сказал он.

Я это видел, но здесь имелось кое-что еще. Он был разозлен, и когда говорил, Кэрли пыталась вжаться в кресло глубже, чем оно позволяло.

– Почему вы так злитесь? – спросил я.

– Злюсь? – переспросил он раздраженно. – Я не злюсь.

– Вы говорите с раздражением.

– Правда? Я не хотел.

Я не очень в это верил. Мне показалось, он хотел говорить разозленно, несмотря на возражения. Я решил, что это слишком сложный сигнал для его дочери, которая отчаянно нуждалась в ясности.

– Вы говорите, что не хотели злиться, но вы все равно говорите со злостью.

Теперь он нахмурился, и выражение его лица начало соответствовать интонациям.

– Это не так.

– Думаю, сейчас вы продолжаете злиться, но главным образом на меня, поскольку я говорю, что вы постоянно злитесь.

– Я. Вам. Повторяю, – сказал он, подчеркивая каждое слово. – Я. Не. Злюсь.

Даже если ставки были ниже, я бы все равно обратил на это внимание, но, учитывая, что речь шла о жизни его дочери, я не имел права сдаваться.