Невинность палачей - Барбара Абель (2015)

Подкрепляя слова делом, он наводит пистолет на домашнюю помощницу и ее подопечную. Женщины оказались ближе к кассе, чем парочка офисных служащих. Жо кладет палец на спусковой крючок.

Все моментально распластываются на полу.

Все, за исключением Жермен Дэтти.

Она замерла в своей инвалидной коляске и даже не пытается переместиться на пол. И смотрит на налетчика так, словно приказ ее озадачил, но в то же время рассердил и вызвал любопытство.

– И ты, старуха! Ложись, быстро! – кричит Жо, прицеливаясь Жермен Дэтти в голову.

– Кретин несчастный, по-твоему, я могу лечь? – зло спрашивает она и указывает на свои ноги.

Тон и слова Жермен Дэтти, а также ее неподвижность приводят Жо в растерянность. Несмотря на кашу в голове, адреналин в крови, наркотическую ломку и ненависть, он вдруг осознает, что приказывать инвалиду-колясочнику лечь на землю – чистейшей воды идиотизм.

Осознание собственной глупости ослепляет его похлеще, чем вспышка ярости. Жо слетает с катушек. Без дальнейших разговоров он подбегает к старухе, хватает ее за ворот и швыряет на пол.

И тут же со всех сторон – возгласы ужаса, пронзительные и громкие. Падение оказалось для Жермен Дэтти болезненным, но хорошо хоть кресло низкое… Как бы то ни было, жестокая выходка мужчины в балаклаве всех шокировала.

Градус страха поднимается еще на одно деление.

И снова тишина. Затравленное молчание изредка нарушается чьим-то всхлипыванием, которое тут же затихает. Только бы не обратить на себя внимание изверга, не навлечь его гнев… Жо наслаждается моментом – и зрелищем тоже. Властью – в особенности. На этот раз к нему прислушиваются. Его видят. Его боятся.

На этот раз он – живет.

Голос в голове нашептывает: «Жо, забирай деньги и сматывайся! Быстрее! Не теряй времени!»

И правда, пора действовать. Жо поворачивается к кассиру Гийому Вандеркерену и с удовольствием отмечает, что тот исполнил приказ – вышел из-за кассы и теперь, едва осмеливаясь дышать, лежит в проходе лицом в пол.

– Ты! – кричит Жо в его сторону.

Гийом замирает от ужаса – каменное изваяние, не способное шевельнуть даже пальцем.

– Эй, кассир, я с тобой говорю! – громче прежнего заявляет Жо.

Дрожа от страха, бедняга поднимает голову и смотрит на налетчика.

– Вставай и принеси мне деньги. Все, что есть в кассе.

Гийом спешит подчиниться. Движения у парня беспорядочные, рассудок затуманен страхом. Он возвращается к кассе, выдвигает денежный ящик и лихорадочно дрожащими пальцами хватает пачку купюр. Замирает, потому что не знает, куда ее положить.

– Куда мне деть деньги? – спрашивает он срывающимся голосом.

Жо смотрит на него с недоумением, словно не понял вопроса. Проклятье, он не подумал про сумку! Не до того было… Гийом смотрит на него из-за кассы, стискивая купюры в руке, и Жо, окинув взглядом перепуганных людей, вдруг понимает, что все они ожидают его ответа.

– Засунь их в пластиковый пакет, кретин! – вопит он.

Головы опускаются на пол, словно этот крик уложил всех на месте, в то время как Гийом, дрожа всем телом, делает что приказано: хватает пластиковый пакет с логотипом мини-маркета и засовывает туда купюры. Его руки снуют от кассы к пакету и обратно.

– И талоны на обед[7] тоже давать?

– Все, что есть в кассе!

Гийом сбрасывает в пакет и талоны тоже.

В мертвой тишине Жо обозревает содеянное. Наслаждается ужасом своих жертв, упивается властью, какой никогда раньше не знал, – и почти оргазмическим ощущением господства над людьми, местом и временем. Все это для него в новинку: и радостное волнение, и удовольствие от собственного могущества, и уверенность в своей правоте.

И вдруг движение справа привлекает его внимание. Одна покупательница привстала на локте и старается привлечь его внимание. Жо моментально берет молодую женщину на мушку и, не слушая, что она пытается сказать, вкладывает в угрожающий вопль всю свою ярость: