Все наладится! - Дженнифер Чиаверини (2001)

– Пожалуйста! – Он махнул официантке и встал. – Извините, что убегаю так быстро, но до Цинциннати далеко, а завтра учебный день.

– А… – Ей вдруг стало грустно. – Ну, еще раз спасибо за десерт и за помощь.

– Да не за что. Счастливого пути!

– И вам.

Меган проследила за ним взглядом, затем покосилась в окно: незнакомец садился в подержанную, но вполне приличную машину. Только теперь она вспомнила, что он даже не представился. Хотя какая разница? «Завтра учебный день» – значит, есть дети. И жена. Нет, погодите! Какой учебный день в середине августа? Или он врет, или у него очень странное чувство юмора. Псих, наверное. Жаль…

После банкета Сильвия пригласила Грейс в уютную гостиную на чашку чая.

– Как я рада, что ты все-таки приехала! – сказала она, крепко обнимая подругу. – Сколько лет мы не виделись?

– Лет пять, наверное.

– И правда – последний раз в Ланкастере, на фестивале. – Сильвия села рядом; взгляд ее устремился куда-то вдаль. – Подумать только – «Вязов» тогда и в помине не было!

– Да, ты многого добилась за такой короткий срок.

Сильвия задумчиво кивнула, вспоминая, как долго она к этому шла. Ко времени знакомства с Грейс Сильвия уже давно не общалась с семьей и не собиралась возвращаться в усадьбу.

Пятнадцать лет назад Грейс читала лекцию в университете Питсбурга о тканях с тематикой Гражданской войны, которые вдохновили ее на создание «исторической» серии. В ее работах прослеживались народные мотивы, где абстрактные фигуры изображали людей, настроение, идеи. В тот вечер она выставила несколько антикварных одеял из своей коллекции, включая раритет, изготовленный беглым рабом. Объяснив зрителям символику, использованную автором, Грейс показала свою композицию, изготовленную в память о тех временах, где она сама совершала воображаемое бегство на свободу.

После лекции Сильвия подошла к ней и рассказала об одеялах той эпохи, которыми, по детским воспоминаниям, пользовались в ее родном доме. Заинтересовавшись, Грейс спросила ее, нельзя ли посмотреть эту дивную коллекцию и сфотографировать ее для книги.

– Вряд ли, – сухо ответила Сильвия. – Может, их уже давно и нет.

Удивленная такой резкой сменой настроения, Грейс поспешно извинилась.

Сильвия покачала головой:

– Нет, это вы меня извините. Просто тема очень болезненная…

Оказалось, что они с сестрой поссорились сразу после Второй мировой войны, и Сильвия больше не вернулась домой, в родное поместье.

Позднее, периодически встречая Сильвию на различных конференциях, Грейс деликатно выспрашивала ее о семейных проблемах, и постепенно интерес к одеялам перерос в сочувствие к подруге. С годами та, кажется, еще больше озлобилась. Сама Грейс поддерживала очень близкие отношения с сестрами – они встречались и созванивались минимум раз в неделю, – и ей сложно было представить, что могло вынудить подругу разорвать с ними отношения. Неудивительно, что Сильвия так одинока, несмотря на многочисленных друзей, ведь она оборвала связь со своим прошлым – и потеряла себя. Когда ее сестра умерла, Грейс боялась, что та никогда не оправится от потери. Однако Сильвия ее удивила: она вернулась домой и из обломков несчастья построила новое будущее, приняв свою семью, хоть и поздно.

– Я создала эти курсы не в одиночку, – вспоминала тем временем Сильвия. – Честно тебе скажу – я уже почти отошла от дел: сейчас всем заведуют мои преданные помощницы.

– Ты ведь не бросила шить?

– Нет конечно! Вообще-то в последнее время я много путешествую – меня почти все лето не было дома.

– Хорошо, что я тебя застала.

– Ну здравствуйте! А ты думала – я уеду, не повидавшись? И потом, надо же узнать, что с тобой приключилось.

Грейс чуть не уронила чашку.

– Ты о чем? У меня все нормально – просто решила немного поучиться.