Карпатская тайна - Дэвид Гоулмон (2017)

Днем женщина уловила некоторые вибрации Миклы. Бессвязные мысли животного попадали к ней в голову вместе с нечеткими картинками того, что происходило на перевале Патинаш. Она знала, что животные то разделялись на два лагеря, то снова объединялись во имя общей цели, и не могла разобраться в запутанных образах, которые до нее доходили. Но одна мысль Миклы, которую Корвески точно поняла, заключалась в том, что Станус, зверь, с которым сама она никогда не была близка, был центром всех проблем дома. Ее брат, Марко, то появлялся, то исчезал в этих мыслях, но женщина не могла понять, какую роль он играл во всем этом.

Микла скулил во сне, и Аня положила свою маленькую руку на спину животного и ощутила его вдох. Корвески почувствовала искушение поднять руку выше и установить связь со зверем, которая так легко давалась таким, как она. Что связывало членов племени Иедды с голиа, так это возможность объединиться телом и сознанием на глубинном уровне с другим из пары величайших божьих созданий. Рука цыганки зависла над ушами Миклы. Она сжала руку в кулак, решив, что не стоит устанавливать связь со зверем, который был ранен, потому что это выведет ее из строя в точно такой же степени на то время, которое будет длиться связь. Выглянув из-за группы деревьев, растущих у реки, женщина решила, что терять контроль над собой нельзя – она не могла позволить, чтобы ее поймали, а голиа убили.

Гипнотизирующее течение Дуная, казалось, успокаивало спящего зверя. Впервые с того момента, как они спрыгнули с поезда, Микла отдыхал, не просыпаясь от боли в сломанной ноге. Аня решила, что пришло время просыпаться и начинать последний забег до дома.

Она встала и посмотрела на мальчика и на волка, после чего кивнула и двинулась к реке.

Нагнувшись, чтобы побрызгать водой на лицо, Корвески подумала о генерале и «Моссад». Она не могла отделаться от чувства, что это не она предала Израиль, потому что была вовлечена во что-то большее, чем задача и путь, выбранные для нее ее бабушкой девять лет назад. Не только она лгала «Моссад», они тоже лгали ей и знали гораздо больше о вещах, связанных с голиа и проклятыми сокровищами, вывезенными из Египта более трех тысяч лет назад. Майор Сороцкин хотела задать своей бабушке множество вопросов после того, как предупредит ее о Бен-Невине – подполковник догонял ее, и она боялась, что приведет его прямо на перевал Патинаш.

Аня поздно почувствовала, что позади нее кто-то есть – она не заметила, как к ней подошли, потому что задумалась. Теперь женщина медленно повернулась и посмотрела на пришельца.

– Документы, пожалуйста, – сказал мужчина, одетый в серо-черную форму местной полиции. Второй полицейский сидел на пассажирском сиденье маленькой белой патрульной машины, припаркованной у реки. Аня прошла мимо, даже не заметив их. Она попыталась улыбнуться, хотя и понимала, что полицейского очень беспокоит ее внешний вид.

– Я потеряла все свои документы, – сказала она, пытаясь обезоружить молодого человека улыбкой.

– Потеряли, да? – Офицер достал свой блокнот и начал листать страницы в поисках чего-то. Он остановился, прочел то, что там было написано, и посмотрел на женщину, а затем снова заглянул в блокнот, закрыл его и сурово уставился на Аню. Его напарник тоже вышел на берег реки. Солнце медленно опускалось к горизонту на западе. – Вы подходите под описание женщины, которая нанесла ущерб вагону поезда на несколько тысяч леев.

Корвески захотелось выругаться из-за такого невезения.

– Это произошло на поезде «Сараево» из Боснии. Вы недавно ездили в Боснию и Герцеговину, молодая леди? – спросил офицер.

– Нет, я еду на север. Там моя родина, – ответила цыганка, надеясь, что этот разговор не разбудил Миклу и ее племянника.

– А где именно? – продолжил расспрашивать полицейский, в то время как его напарник отошел в сторону и начал медленно подходить к Ане сзади.