Хронолиты - Роберт Чарльз Уилсон (2001)

К дурманящим средствам я относился спокойно и кое-что пробовал. Практически каждый психотроп хоть где-то был легализован, и почти все они были декриминализованы в либеральных западных странах, но США вообще, и Массачусетс в частности, по-прежнему жестоко наказывали за транспортировку тяжелых наркотиков. Если Хитч каким-то образом умудрился отправить себе по почте, допустим, килограмм героина – и если он, в силу извращенного чувства юмора, отдал его мне на хранение, – я мог заплатить за свой билет до дома приличным сроком. И не увиделся бы с Кейтлин без решетки между нами, по крайней мере, до ее тридцатилетия.

Внезапно разразился ливень. Я перебежал через дорогу к «Бандеролям и посылкам», перевел дыхание и шагнул внутрь.

Сам Изи, если это был он – высокий, покрытый затейливыми морщинами, мускулистый чернокожий мужик, которому могло быть и шестьдесят, и восемьдесят лет, – стоял за деревянным прилавком, карауля ряд алюминиевых почтовых ящиков, потускневших до темно-серого цвета. Он бросил на меня короткий взгляд:

– Вам помочь?

– Я пришел забрать пакет.

– Как и все остальные. Номер ящика?

Хитч не дал мне номер.

– Хитч Пэйли сказал, что для меня будет пакет.

Его глаза сузились, а голова, казалось, от негодования распухла на четверть дюйма.

– Хитч Пэйли?

Тон его голоса не предвещал ничего хорошего, но я кивнул.

– Чертов Хитч Пэйли! – он врезал кулаком по прилавку. – Я не знаю, кто ты, на хрен, такой, но если будешь говорить с Хитчем Пэйли, то передай этому засранцу, что мы еще сведем с ним счеты! Может засунуть себе свои чертовы пакеты!

– Так у вас ничего нет для меня?

– Есть ли у меня что-то для тебя, да? Есть ли у меня что-то для тебя? Для тебя у меня есть пинок ботинком под зад!

Мне удалось выскочить за дверь.

Так неудавшийся журналист, неудавшийся муж и неудавшийся родитель стал неудавшимся преступником.

В вагоне АмМаг удаляясь от Массачусетса, от лабиринтов городских трущоб и сумрачных ферм, я старался выбросить все эти тайны из головы.

Что угодно могло пойти не так между Хитчем Пэйли и Изи, но я твердил себе, что это не важно. Я сделал то, о чем меня просили, и испытал откровенное облегчение, не получив на сохранение полный компромата сверток в коричневой бумаге. Единственная проблема заключалась в том, что Хитч может (и очень скоро) захотеть назад свои деньги.

В дождливой темноте полночь медленно отступала в прошлое. А я полулежал в своем кресле и размышлял о будущем. К западу от Миссисипи экономика была на подъеме. Ковалентные процессорные платформы создали массу комплексов нового программного обеспечения, и я был уверен, что смогу устроиться хотя бы на испытательный срок в компанию из Кремниевого кольца, ходящую в любимчиках у НАСДАКа[5]. Воспользуюсь своим дипломом, пока тот не устарел. Со временем смогу вернуть Хитчу деньги и обнулить долг. Так преступление порождает добродетель.

Со временем, представлялось мне, я мог бы стать респектабельным, доказал бы Дженис, что чего-то стою, и она простила бы меня, а Кейт снова притопала бы в мои объятия.

Но я не мог не думать о своем отце, видя его черты в собственном отражении на залитом дождем окне. Неудача – это хаос, – казалось, говорил этот призрак, – а энтропия – закон природы. Любовь становится болью. Со временем вы учитесь игнорировать ее. Достигаете нирваны безразличия. Это нелегко. Но все стоящие вещи даются непросто.

Мы с Хитчем были одними из первых свидетелей Хронолита в Чумпхоне, и в том великом слиянии времени и разума, которое последовало… Ну, да, мне приходил в голову вопрос: насколько мой собственный пессимизм (или пессимизм моего отца) повлиял на всю эту историю?