Слабость Виктории Бергман (сборник) - Эрик Аксл Сунд (2012)

Потом снимает ботинки и начинает расстегивать брюки. Под джинсами у него оказываются плотно облегающие купальные шорты, разукрашенные под американский флаг. Все тело у него равномерно загорелое, и он кажется ей красивым. Не то что папа, тот вечно серовато-белый, с круглым животом.

Мужчина окидывает ее взглядом.

– Ты, похоже, хоть и маленькая, но очень боевая.

Она не отвечает, но на секунду усматривает в его глазах нечто вроде знакомое. Нечто такое, что ей не нравится.

– Ну, пора окунуться, – говорит он, поворачиваясь к ней спиной.

Затем идет к берегу и пробует воду. Виктория встает и собирает свои вещи.

– Может, как-нибудь еще увидимся, – произносит мужчина и машет ей рукой. – До свидания!

– До свидания, – отвечает она, уже не радуясь одиночеству.

Шагая по ведущей в лес и к хутору тропинке, она пытается вычислить, сколько пройдет времени, прежде чем он к ней наведается.

Наверное, придет уже завтра, думает она, и попросит одолжить газонокосилку.

О безопасности можно забыть.

Гамла Эншеде

Стокгольм отличается неверностью, он словно гулящая девка, которая начиная с тринадцатого века расположилась в солоноватых водах и завлекает своими островами и шхерами, своей невинной наружностью. Она столь же прекрасна, сколь вероломна, а ее история окрашена кровавыми банями, пожарами и анафемами.

И разбитыми надеждами.

Когда Жанетт утром шла от дома к станции метро, в воздухе висела прохладная дымка, почти туман, а на газонах вокруг вилл поблескивала ночная роса.

Начало шведского лета, думала Жанетт. Долгие светлые ночи и зелень, непредсказуемые перепады температуры от жары к холоду. Вообще-то это время года она любила, но сейчас оно навевало ощущение одиночества. Существует неписаное коллективное требование: пользоваться этим коротким периодом. Радоваться жизни, давать волю эмоциям, ловить момент. Только при этом не учитывается, что от подобных требований возникает стресс.

Начало лета в этом городе коварно, думала она.

Поезд метро в утренний час пик был заполнен почти до отказа. Из-за ограничений движения, связанных с ремонтом путей, и какого-то технического сбоя поезда опаздывали. Жанетт пришлось стоять в толпе, скопившейся в углу возле одной из дверей.

Технический сбой? Она предположила, что кто-нибудь спрыгнул перед поездом на рельсы.

Она огляделась.

Против обыкновения много улыбок. Вероятно, потому, что осталось всего несколько недель до отпуска.

Жанетт задумалась над тем, как ее воспринимают коллеги по работе. Иногда угрюмой занудой, подозревала она. Грубоватой.

Властной? Возможно. Временами вспыльчивой.

Вообще-то она не сильно отличается от многих других начальников следственных групп. Работа требует определенного авторитета и решительности, а ответственность иногда влечет за собой излишнюю требовательность к подчиненным. Порой теряешь терпение и выходишь из себя. Нравится ли она тем, с кем работает?

Йенс Хуртиг относится к ней хорошо – это она знала. Олунд ее уважает. Про Шварца не скажешь ни того ни другого. А про остальных, вероятно, и то и другое сказать можно.

Однако одна вещь ее задевала.

Большинство из них называли ее Жан, а она не сомневалась, что всем известно: ей это не нравится.

Это все-таки указывало на некоторый недостаток уважения.

Их можно разделить на два лагеря. Во главе лагеря “Жан” стоит Шварц, при котором имеется еще целый ряд коллег. Лагерь “Жанетт” состоит из Хуртига с Олундом, хоть они иногда и оговариваются, и оставшейся горстки коллег или новичков, видевших ее имя только на бумаге.