Дым - Дэн Вилета (2016)

Она ждет, пока не рассеется его дым, и тогда задает свой вопрос:

— Это вы направили Траута по моим следам?

— Нет.

— Я не обвиняю вас, — улыбается леди Нэйлор. — Просто хочу знать, кто это сделал.

— Чарли, — говорит Ливия.

Томас думает так же. Стрела страха вонзается ему в живот, пониже пупка. «Люди слишком часто говорят о сердце», — думает он. Под внимательным взглядом леди Нэйлор он тянется, чтобы сжать руку Ливии.

Снова появляется человек с зонтом. За ним идет монстр, четырехфутовый, провонявший ночным горшком, в наручниках, прикрепленных к его поясу. На месте лица — что-то другое. Гладкая, безволосая кожа, скорее черная, чем коричневая, туго натянутая наверху и висящая складками на скулах и шее. Глаза — две круглые линзы размером с ладонь, в ободке из металла. Рот — кожаный мешок, свисающий до груди.

«Это маска, — не сразу доходит до ошеломленного Томаса. — Это ребенок в маске», Мужчина прикрепил поводок к своему ремню и ведет мальчика мимо них, шагая ровно и быстро. Ребенок же волочит ноги, будто пьяный; плечи ссутулены, во всей позе чувствуется полная безнадежность. Они удаляются, прежде чем Томас успевает потребовать объяснений. Остается только идти следом.

Капитан ждет их на палубе, у лестницы. В ночной темноте его лица не видно. Мужчина с зонтом передает ему кошель, отворачивается, не говоря ни слова, и тянет ребенка вниз по трапу. На пирсе он останавливается, снимает с себя шерстяное пальто, заботливо укутывает в него мальчика с головы до пят. А в следующий миг подхватывает его на руки и прижимает к себе — бесформенную массу длиной в четыре фута, провисающую по центру.

— Ждите здесь, — приказывает человек и быстро удаляется. Через пять шагов он становится всего лишь тенью на пирсе. Через десять его силуэт тает в ночи.

Леди Нэйлор устремляется под прикрытие таможенной будки и зовет подростков за собой. Томас в нерешительности. Она говорила, что не пыталась их убить, и Томас склонен верить ей. Означает ли это, что она — друг? Во всяком случае, шаги ее торопливы, каблуки громко стучат по пустому пирсу. «Нервничает, — прикидывает Томас. — Вся в нетерпении. Боится». Но возможно, он просто оберегает собственные чувства. Его грудь еле вмещает переполненное сердце, которое сжимается и разжимается, как опухший кулак.

Опять она манит их за собой, и опять он не двигается с места, и Ливия стоит с ним рядом.

— Получается, все дело в этом ребенке, — громко говорит он вслед баронессе и испытывает удовольствие от поднятого им шума. — Куда вы его везете? — Потом его осеняет. — Та клетка. Клетка в вашей лаборатории. Значит, она для него. — Его передергивает. — Я думал, что для меня.

— Для вас? — Ее удивление звучит искренне. — Ну конечно же. Это из-за Ренфрю. Он вас убедил, что в вашем сердце затаилось убийство. Вы испугались, да? И в общем, не напрасно: у вас особенный дым. Он настроен на дым Джулиуса самым неожиданным образом. Этот феномен заслуживает изучения. Одно время я думала, что вы мне пригодитесь.

В темноте, на расстоянии, Томас видит только бледный овал ее лица. Глаза на нем — темные омуты, лишенные выражения.

— Бедный Томас. Все это время вы считали себя особенным. Думали, что вы в центре событий, а ваш дым — ключ ко всем секретам мира. — Слова звучат издевательски, однако в голосе слышно сочувствие. — А вот и карета. Решайте: едете с нами или нет?

Томас и Ливия смотрят друг на друга. В разговорах нет надобности. Можно остаться и пребывать в неведении. Или поехать с баронессой и получить ответы. Один за другим они втискиваются в крохотную повозку, которая подкатила к ним, с неизвестным кучером на облучке. Они давно ушли бы, если бы хотели.

В следующий миг повозка срывается с места и мчится по краю пирса к металлическим воротам, у которых так и не появилась стража. Через четверть мили кучер снижает скорость, чтобы не вызывать подозрений. Цокот копыт наполовину заглушает разговор.